Хоккей. "Nothing else matters".

Бывший нападающий «Торонто», «Рейнджерс», «Квебека» и «Чикаго» Джефф Джексон вспоминает Брайана Фогерти, которому пророчили великое хоккейное будущее, но чья карьера и жизнь закончились трагедией.

Брайан Фогерти должен был стать новым Бобби Орром, он мог творить невероятные вещи на льду. Я помню самые яркие моменты его игры: вот он подбирает шайбу за воротами и начинает свой разбег – уже через несколько шагов он достигает такой скорости, о которой большинство хоккеистов могут только мечтать. Для Брайана первый соперник был всего лишь мимолетным воспоминанием. Когда он оказался на красной линии, то уже опередил двух других нападающих соперников. На нашей скамейке уже все стояли на ногах. На мгновение он притормозил, чтобы сбить с толку опешивших защитников, и вот он уже вновь летит к воротам соперника, не замечая помех. Увенчал этот шикарный проход не менее шикарный бросок под самую перекладину. Я тогда подумал: «Ни**я себе! Этот парень станет звездой!».

Впервые я познакомился с Брайаном, когда ему было 13. Это был общительный юноша, с чьего лица никогда не сходила улыбка. Он был лучшим другом Брендана Роуча – старшего сына в семье, которая приютила меня, когда я оказался в команде Брентфорда. Брайан и Брендан обожали смотреть профессиональный рестлинг по телику, так что Фогерти часто приходил в гости.

Это был 1982 год. Фогерти был настоящей звездой в Брентфорде. В том же городе, который подарил миру Уэйна Гретцки. Однако разговоры зачастую доходили до того, что в своем возрасте Брайан показывал еще более сильную и доминирующую игру, нежели Гретцки. Помню, как меня удивляли такие сравнения, ведь я близко знал Брайана и понимал, что он гораздо больше любит смотреть на Рика Флэра по ТВ, чем представлять, как забивает гол в седьмом матче финала Кубка Стэнли. Для меня этот парень, который всегда любил посмеяться и повалять дурака, не походил на человека, который однажды добьется успеха в юниорском и профессиональном хоккее.

На второй год пребывания в Брентфорде я переехал к другой семье. Но это не лишило меня частых встреч с Бренданом и Брайаном. Я встречал их на школьных тусовках, и находились они зачастую далеко не в самом трезвом состоянии. Честно говоря, они были просто в стельку пьяны. И это в 14 лет! Это пугало меня. Я выпроваживал их с вечеринок и отправлял домой. Как же я был наивен, думая, что они слушают меня. К сожалению, горькая правда заключалась в том, что они практически никогда не шли домой.

Завершив юниорскую карьеру и начав профессиональную, я стал забывать о Фогерти. Но однажды, взяв в руки номер журнала The Hockey News за 1988 год, я узнал, что Брайан бьет рекорды Бобби Орра в составе «Ниагары». И вот я вижу его – Фоги – улыбающегося мне со страниц журнала и обещающего стать новой суперзвездой. Но в том же номере не обошли стороной и его проблемы с алкоголем. Я не мог не вспомнить те пьяные вечеринки в Брентфорде. Был ли я свидетелем рождения проблемы, которая будет преследовать человека всю жизнь? Тогда я надеялся, что он сможет с этим справиться и взять себя в руки.

В следующем году мы уже были одноклубниками по «Квебеку». К тому моменту мне уже довелось услышать еще с десяток историй о его пьянстве, но в тренировочном лагере я увидел того же улыбающегося парня, что я видел в Брентфорде. Периодически мы все видели мимолетные проявления его выдающегося таланта, но в том году его гораздо больше занимало обучение игре на гитаре.

Все в Квебеке прониклись симпатией к Брайану и все надеялись, что его проблемы останутся в прошлом. Но его поведение заставило нас осознать, что наши ожидания обманчивы. Однако, несмотря на все негативные признаки, никто не захотел или не решился чем-то помочь ему. Тяжело осознавать, что настоящие друзья не поступают так в реальном мире. Но мы жили в иной реальности – мы играли в НХЛ. Здесь тебе всегда приходится оглядываться, чтобы кто-то не занял твое место, не украл твою работу. Такова жизнь профессионального спортсмена. С одной стороны, команда должна быть единым целым, партнеры должны заботится друг о друге, с другой стороны, ты можешь надеяться только на самого себя. И, как ни грустно это признавать, для большинства игроков на первом месте всегда будут стоять личные интересы.

Но это не отменяет того, что мы все же волновались за Брайана. Каждый в команде хотел, чтобы он добился максимума. Мы постоянно пытались говорить с ним об этом. И нам больно было видеть, как он мотается из одной команды в другую. Это было невыносимо. Ведь мы все знали, что у Брайана добрая душа. Мы хотели, чтобы он добился успеха и обрел счастье, а не продолжал эту изнурительную и изматывающую битву со своим недугом. Мы хотели, чтобы он поборол свои страхи и сомнения. Я мечтал вновь увидеть на льду того Фогерти, которого видел в 1989 году. Мы хотели, чтобы к нему вернулись его смех и улыбка.

Когда в июне 1999 года я взял в руки газету и открыл статью о происшествии в Брентфорде, то не поверил своим глазам. Брайан Фогерти был арестован за хранение наркотиков и проникновение в местную школу. Еще спустя три года Брайан был найден мертвым в номере отеля в Миртл-Бич, Южная Калифорния. Сначала я подумал, что он скончался из-за передозировки наркотиками. Но в репортаже по ТВ упомянули, что смерть наступила по естественным причинам. Ему было всего 32 года.

Похороны Фоги состоялись через несколько дней в его родном городе. Сначала я не хотел идти на них, но потом все же решился поехать. Я надеялся, что смогу увидеть хотя бы несколько бывших знакомых по НХЛ и мы вместе вспомним Брайана. Может, расскажем пару историй и почтим память Фогерти. Но больше никого из НХЛ не было. Я сидел в первом ряду и смотрел в пустоту. Я не помню всех подробностей церемонии, но после прощальных слов членов семьи заиграла одна из любимых песен Брайана «Nothing else matters» в исполнении Metallica. Тогда я впервые вслушался в слова текста:

После этого я не мог сдержать слез. Наверное, Брайан по-настоящему чувствовал себя расслабленно, только когда слушал песни Black Sabbath или Metallica. После церемонии прощания я встретил несколько старых друзей Брайана. Они рассказали, что перед смертью его дела стали улучшаться и он начинал привыкать к жизни после хоккея. Я был рад это услышать.

В Канаде хоккей – это религия. Те ожидание и то давление, что оказывается на некоторых игроков, могут вынести далеко не все. И теперь я понимаю, что мир хоккея был не для моего друга.