Трагедия Путина: «вертикаль» есть, но...

Консервативная волна первых двух лет нового президентства Владимира Путина, затем украинский кризис и реакция на санкции окончательно запутали российские элиты, бизнес и инвестиционное сообщество. Если оглянуться на траекторию движения страны в последние 14 лет, то смещение акцентов в политической риторике, постоянная смена приоритетов и пересмотр ранее заявленных планов свидетельствуют: невозможно с точностью определить, чего на самом деле хочет Путин. Наблюдатели ловят каждый «сигнал», но трактовки настолько различны, что неясности только прибавляется. Великие мыслители современности впихивают происходящее в уже известные модели функционирования политических режимов, пытаясь разгадать ее логику. Но в этом и суть путинского режима: самовоспроизводство – его единственная стратегия. А цель? Она утонула.

Алексей Кудрин, некогда (или пока еще) друг Путина, в интервью Reuters завил, что под влиянием западных санкций и ввиду приближающихся выборов-2016 окно для проведения давно необходимых реформ захлопнулось. А было ли это окно? Еще в конце 2000-х Путина называли президентом упущенных возможностей: реформы начинались очень вяло, но очень скоро были свернуты в угоду задаче построения «вертикали власти». «Вертикаль» построили, но потом слишком увлеклись ее укреплением: что ни год, новый вызов суверенитету и национальной безопасности. 2003-й – «революция роз» и Ходорковский, 2004-й – «оранжевая революция», 2005–2007 – планы США разместить базы ПРО в Чехии и Польше, а также активное движение Украины и Грузии в сторону НАТО, 2008–2011 – недальновидные «прогибы» Медведева перед Западом (пассивная «санкция» на войну в Ливии, заигрывание с «пятой колонной»). Конец 2011-го – массовые акции протеста (восстание «бандерлогов», переименованных весной этого года в «национал-предателей»). Наконец, 2013–2014 – новая революция на Украине и война на востоке. 

Каждый год случалось нечто, что требовало мобилизационных решений и асимметричных ответов. Реформы, которые в 2000–2004 годах отражались в официальной риторике и документах, в 2005–2007-м сменились на лозунги «догнать и перегнать» (удвоить ВВП, обогнать Португалию) и массу популистских начинаний типа «национальных проектов». Планы были грандиозные, но дорогие: цены на нефть били рекорды. Реальные попытки проведения реформ, как бы ни смеялись над позабытым Медведевым, предпринимались за время «оттепели», но так и не были в полной мере реализованы: революционные начинания в антикоррупционной политике, идеи ликвидации госкорпораций и глобальной приватизации – все это тактично топилось пропутинской армией бюрократов и депутатов, оккупировавших правительство и Госдуму. 

А как же «настоящий либерал» Путин? А Путин откровенно бездействовал, наблюдая за конвульсиями своего преемника. «"Приходи, кум, приходи, дорогой! Уж я как тебя угощу!" Идет журавль на званый пир, а лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчует: "Покушай, мой голубчик-кум! Сама стряпала". Журавль хлоп-хлоп носом, стучал, стучал, ничего у него не выходит! А лисица в это время лижет себе да лижет кашу, так всю сама и скушала». Русская народная сказка «Лиса и журавль». Медведев стучал, стучал, а ничего и не вышло. Вот только «угостить» Путина в ответ у него не вышло тоже, новую порцию манной каши, размазанной по тарелке, подали уже премьеру. 

Путин вернулся, «окно возможностей» как будто открылось, а вместо реформ – контрреформы. «Даже поддерживающие президента группы «озадачены чрезвычайно» из-за неясности дальнейшей модели политического и экономического развития», – говорит Кудрин Reuters. «Влиятельные прежде либералы», как писали «Ведомости», к Путину больше не приглашаются. Не доверяет? Боится неприятных укоров? И так знает, что скажут? Конечно, знает, поэтому и не зовет: время старых либералов вышло, а новых не пришло. А чье же это время? «Силовики»? Инструментальны. «Охранители»? Пугало. Народ? Под контролем. Дискуссия о том, на кого Путин опирается в первую очередь, на элиты или на общество, более чем занятна, так как «путинское большинство» президент никогда не считал полноценным политическим субъектом. Что ж за народ такой, которому нельзя доверить ни выборы, ни популярные блоги вести, ни акции протеста проводить. На выборах избирает криминальных авторитетов, подвергается пагубному влиянию «олигархов» (именно поэтому СМИ должны быть под контролем), обманывается купленными за американские печеньки «иностранными агентами». Все приходится решать за него. Народу нравится.

И тут получается самое интересное. У Путина есть все, чтобы начать полноценное развитие страны. «Пятая колонна» загнана во внесистемное поле, выборы – плебисцит о доверии президентским фаворитам, правозащитники – «иностранные агенты», СМИ – патриотичны, блогеры – ответственны. Дальше что? А дальше – ничего. Ровным счетом Н И Ч Е Г О. Потому что в этом и есть главная тайна Путина: у него нет ни среднесрочной, ни тем более долгосрочной стратегии по развитию страны. А то, что есть, – не то, чем кажется. 

Страна управляется решениями, которые Путин принимать не хочет. Отсюда и поразительное искажение реальности. Поддерживать сепаратистов, но не допускать отделения регионов (крючок полезен лишь изнутри «врага»). Объявить войну НКО, но разрешить им работать. Пакостить «Макдоналдсу», но обещать не закрывать рестораны. Плюрализовать закон о политических партиях, рассчитывая выпустить «пар» протеста, чтобы затем не регистрировать партию Навального. Почему Путин не называет вещи своими именами? Почему не заявить, что на Украине идет война, что «Макдоналдс» должен быть закрыт в наказание за американские имперские амбиции, что губернаторы будут назначаться, а губернаторы – назначать мэров, что все СМИ отдаются под контроль «патриотической элиты». Что бизнес-активы, принадлежащие частным компаниям и лицам, впредь становятся активами, переданными в доверительное управление (а значит, они могут быть изъяты в национальных интересах в любой момент). Тогда не нужно было бы арестовывать Евтушенкова, проводить кампанию против «Дождя», травить либералов. Элита сразу бы все поняла, неблагонадежные бы поразбежались, а оставшимся разъяснили правила въезда и невыезда. 

Но что-то удерживает Путина от того, чтобы «перейти черту». Не спешит он отдаться в народные руки, зная, что тогда, получая пинки в спину (хотя поначалу казалось, что дружеские похлопывания), придется возвращать смертную казнь, вводить регулирование цен, пересматривать итоги приватизации, сажать олигархов. Но и это еще не все. Придется бросить свой грозный взор на «друзей», кого-то отдалить, кого-то приблизить, а кого и посадить. Тут одно из двух: либо ты с народом, либо с друзьями. Но и с друзьями против народа дружить не получается. Друзья-то кровожадные, вороватые. Их спасать – народ потерять. А тут еще и санкции. 

Так что ж делать-то? Свой ответ есть у «либералов» (реформы), «силовиков» (полицейский режим), «охранителей» («духовные скрепы» в законе), но только нет у Путина. А Путин один, без народа да без друзей. Элита растеряна, а Запад наступает. Все смотрят на Путина и ждут. А он и сам не знает. Он тоже растерян. Ведь то, о чем мечтал (решать на равных в кругу лидеров США и Германии мировые судьбы), – при нем не сбудется уже никогда. Проект мировой коалиции России и Запада кончился, так и не начавшись. Путин бился за право вето Москвы на решения США и Европы и проиграл. Путин уволен. Уволен Западом из числа «мировых лидеров» и назначен «безответственным двоечником» (нет-нет, вовсе не злодеем, это было бы слишком почетно). Он поставил страну в зависимость от курса Запада, определяющего своими действиями большинство политических решений России. А другого проекта у Путина нет. Сегодняшний «курс» – попытка легитимации провала своей миссии, ведь народ его поддерживает. Путин выполняет контракт, заключенный с обществом, но тайно «изменяет» с элитами. Жить двойной жизнью можно, пока есть ресурсы. Когда кормить все рты будет невозможно, наступит время перемен. И Путину будет очень трудно убедить кого-либо в жизнеспособности своего «проекта»: ведь он растоптан им самим, так и не начавшись.