Судебные прения. Ваше слово, товарищ маузер!

5 июня в Озерском городском суде возобновился процесс по делу бывшего члена Совета Федерации Константина Цыбко. Суд выходит на финишную прямую – в рамках прений сторон уже выступила сторона защиты и сам экс-сенатор. Теперь слово взял адвокат Константин Коваленко.

Свое выступление защитник начал с процессуальных вопросов. Согласно действующему законодательству, уголовное дело на члена Совета Федерации не может быть передано в суд без согласия на то самого Совета Федерации, а верхняя палата парламента своего согласия не давала, хотя в это время Цыбко еще был сенатором. Свои разъяснения по данному вопросу должен дать Конституционный суд, куда было передано соответствующее заявление.

Далее адвокат обратил внимание на неправильную, по его мнению, квалификацию инкриминированного его подзащитному деяния. Не вдаваясь в юридические тонкости, скажем вкратце, что Цыбко, как член Совета Федерации, не обладал надзорными, контрольными и прочими функциями, которые могли бы позволить ему в силу своих должностных полномочий оказывать влияние на иных должностных лиц, способствовать их продвижению по службе, склонять их к каким-то действиям либо покровительствовать.

Впрочем, оставим сухую юридическую теорию. Дальнейшая речь адвоката была наполнена сугубой конкретикой. К.Коваленко цитировал выдержки из обвинительного заключения, а затем наглядно, иногда в прямом случае на пальцах объяснял суду (а заодно и стороне обвинения в лице прокурора Г.Чеблаковой), почему события, изложенные в обвинительном заключении, не происходили в действительности и происходить не могли.

Например, следствие утверждает, что «в апреле 2011 года Цыбко склонил путем уговоров А.Калинина к поддержке кандидатуры Е.Тарасова на выборах главы администрации ОГО». Причем сам Калинин факт своего «склонения» в суде не подтвердил, а единственная встреча Калинина и Цыбко, на которой они немного поговорили о Тарасове, состоялась в коридоре областной администрации только 17 мая 2011 года, когда Тарасов уже пять дней был озерским сити-менеджером. Другой даты быть просто не может, поскольку сенатор до этого дня не появлялся в Челябинской области, а последние полмесяца до выборов Тарасова вообще был за границей, и ни одного телефонного разговора Цыбко и Тарасова в тот период не зафиксировано.

9 июля 2011 года не было встречи Цыбко, Тарасова и помощника губернатора Николая Сандакова в ресторане «Грузинский дворик», на которой, по версии следствия, Тарасову было предложено дать взятку за свое назначение. Геолокация телефонов всех участников встречи показывает, что они ни разу в тот день не пересекались. Цыбко и Тарасов были в разных краях Аргаяшского района, а Сандаков вообще в экопарке «Зюраткуль» в Саткинском районе. То же подтверждают и свидетели.

3 декабря 2011 года Тарасов не мог днем передать сенатору взятку в озерской гостинице «Париж», потому что в это время тот еще находился в Челябинске, а вечером того же дня уже Гунин не мог «положить пакет с деньгами» в машину сенатора, поскольку к тому времени, как Гунин вернулся с похищенными из ММПКХ деньгами от обналичника Зуева из района Уйского, Цыбко уже несколько часов находился в отеле в Екатеринбурге.

27 декабря 2011 года Тарасов действительно летал в Москву, но вовсе не для того, чтобы «передать сенатору взятку». Буквально накануне, 21 декабря Цыбко звонил Тарасову и сообщал ему, что 24-25 декабря будет в Екатеринбурге, и, если тот хочет, может подъехать к нему пообщаться. На что Тарасов ответил, что ему некогда, он собирается домой в Магнитогорск «привести себя в порядок». (Кстати, это к вопросу о том, что Тарасов исполнял «все указания» своего патрона.) И действительно, обозначенные два дня Цыбко провел в Екатеринбурге, а Тарасов в Магнитогорске. Передавать сенатору взятку озерский сити-менеджер явно не собирался, а буквально через день рванул в Москву. Но только не со взяткой, а по своим делам – пообщаться со своими деловыми партнерами, о чем свидетельствуют записи телефонных разговоров. С Цыбко они так и не встретились, телефон Тарасова перестал фиксироваться в Москве примерно в 16.30, в это время сенатор еще не покинул здание Совета Федерации. Кроме того, Тарасов рассказывал, что встретился с Цыбко «в светлое время суток», и пока ждал сенатора, «отморозил уши». Установлено, что сенатор появился у себя дома примерно без пятнадцати шесть вечера, которое светлым временем суток никак не назовешь, а отморозить уши Тарасову было трудно, ибо, по показаниям Гидрометеоцентра, в тот день в Москве стояла аномально теплая погода – плюс шесть градусов.

Далее в ходе своей сегодняшней речи адвокат К.Коваленко задал риторический вопрос: «Хищение денег из ММПКХ проходило фактически под контролем сотрудников ФСБ, которые вели прослушку всех разговоров Тарасова и Гунина с сентября 2011 года. Почему они не предотвратили хищение? Потому, что, по моему мнению, деньги передавались не Цыбко, а иным лицам, в том числе Калинину, бывшему начальнику озерского УФСБ…»

В деле содержатся прямые указания на то, что в числе получателей похищенных денег был Калинин, его советник Зюсь, бывший мэр Магнитогорска Тефтелев, озерский предприниматель Степанов, зам.губернатора Овакимян, гражданская жена Тарасова Торлина, его доверенное лицо и водитель Асанов, ну и, разумеется, Тарасов не забывал и себя. Летал по заграницам, покупал дорогие вещи.

Тарасов и Гунин в ходе дела Цыбко полностью и не раз поменяли свои показания, данные ими же ранее в ходе допросов по их собственным делам. Например, Тарасов ранее говорил, что последнюю часть взятки сенатору Цыбко в размере 4 миллионов он передал в феврале 2012 года в Озерске. А позже «вспомнил», что деньги передал не в Озерске, а в Москве, не 4 миллиона, а 5, и не в феврале 2012-го, а 27 декабря 2011 г.

Все это свидетельствует, по словам адвоката, об оговоре его подзащитного людьми, полностью зависящими от следствия. И они готовы сколько угодно менять свои показания, лишь бы самим уйти от ответственности.

Во вторник адвокат Константин Коваленко продолжит свое выступление.