Есть ли у русских имперский инстинкт?

Николай Бердяев написал следующее: «Чужд русскому народу империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои силы на создание империализма, в котором сердце его не было заинтересовано. Здесь скрыта тайна русской истории и русской души».

Понятие "русский империализм" режет слух так же, как "православный менеджмент" или "англосаксонская духовность". Россия номинально именовалась империей с 1721 году, но в большей степени пафосная маркировка являлась капризом Петра I, нежели естественным состоянием тогдашней России. И под состоянием я имею в виду не огромную территорию, а так называемую имперскую ментальность.

Присутствие "имперского инстинкта" у русских является одним из самых глубоких заблуждений.

Имперское сознание построено на уверенности собственной оптимальности, на высоком, так сказать, национальном самомнении, которое можно назвать формой коллективного невроза. Именно убежденность в собственном превосходстве дает главный импульс к навязыванию своего контекста, контекста метрополии, покоренным местам.

«Мы знаем, как лучше», - главный принцип имперского мышления англосаксов, которые являются «изобретателями» того, что политологи и социологи назовут империализмом. В основе же этого принципа лежит абсолютная вера в собственное право господства над «туземцами», которое у англичан строилось на расовом инстинкте, а у их наследников – американцев – на уверенности в оптимальности собственного уклада жизни.

Для русских же убежденность «Мы знаем, как лучше» вообще противоестественно. «Авось» и «Бог его знает» - вот наши «империалистические девизы».

Русские никогда не чувствовали себя империей - в ментальном смысле. Напротив, мы были антиимперией, антисистемой – чужое экспансионное «Мы знаем как лучше» рано или поздно упиралось в наше усмиряющее «Бог его знает». Так было с империей Наполеона, так было с Третьим Рейхом, и так, вероятно, будет с эволюционирующем англосаксонским господством.

«Царство» - наиболее точное определение русского самосознания, ибо связано оно не с глобальными амбициями, а с новозаветным «Царствием Небесным».