Какие выборы, такая и Дума

До выборов в Государственную думу седьмого созыва осталось меньше недели. Уже завтра, 13 сентября, будет запрещено публиковать рейтинги партий и результаты предвыборных опросов. Однако этот запрет, по сути, будет избыточным — любые рейтинги не скажут ничего нового и не добавят выборам интриги. Но эта предопределенность выборов скорее настораживает, чем успокаивает. Будущая Госдума получится ровно такой, какой ее хочет видеть Кремль, и вопрос в том, какую роль ей уготовили обитатели кремлевских кабинетов.

Во всяком случае, ход предвыборной кампании не дает поводов говорить хоть о какой-то непредсказуемости. Нынешние выборы прошли с некоторыми очевидными особенностями:

1) Отсутствие интриги. Вряд ли найдется человек, который всерьез станет говорить, что исход выборов может преподнести какой-то сюрприз. Нельзя считать интригой вопрос о том, получит ли «партия власти» только простое или же конституционное большинство (300 мандатов). Даже скромный результат по спискам вкупе с результатами по одномандатным округам дает «Единой России» около 280 мандатов, что существенно лучше, чем в нынешней думе (238). Не являются интригой и результаты других партий: на данный момент всё говорит о том, что разбавить нынешнюю «парламентскую четверку» вряд ли кому-то удастся. Нет особой неопределенности и с одномандатниками: даже прохождение нескольких «несистемных» кандидатов будет чудом, но на характере будущей думы это не скажется.

2) Низкая активность. Многим бросился в глаза вялый ход нынешних выборов, временами всё было откровенно скучно. Очевидно, что это отчасти было запрограммировано: перенос выборов на сентябрь изначально рассматривался как способ сбить интерес к кампании, сделать ее более рутинной и незаметной. Частично на характере выборов могла сказаться и экономическая ситуация: на активную кампанию просто нет денег. Верно и другое — те, кто мог бы вложить деньги в кампанию той или иной партии, в нынешних политических условиях просто не стали этого делать. Как бы то ни было, такая малоактивная кампания имеет свой смысл — она отстраняет будущую думу от избирателей. Уже через несколько месяцев люди просто не вспомнят, как они избирали этих депутатов — тем более что лица по большей части будут теми же самыми.

3) Апелляция к Путину. Особую роль в этой кампании играл президент Владимир Путин. Практически все партии (кроме «Яблока» и ПАРНАСа) соревновались в том, кто из них больше любит президента. Как и ожидалось, это сыграло с ними злую шутку: сам Путин перед выборами ясно дал понять, что лично он больше всех любит «Единую Россию». Так что весь пропутинский электорат, мобилизованный другими партиями, по этой логике должен теперь голосовать за ЕР. В любом случае, важно отметить: новая Госдума заранее собирается под лозунгами верности Путину. 

4) Отфильтрованная честность. Выборы проходят под непрекращающиеся заверения об их честности и прозрачности, гарантом чего должна выступить новый глава Центризбиркома Элла Памфилова. Вероятно, ситуация 2011 года действительно не повторится — в том плане, что уличной кампании за отмену результатов выборов не будет, как не будет и каких-либо массовых протестов. Честность, однако, будет несколько специфической: власть может позволить себе быть честной, потому что она заранее поработала на результат, отсеяв всех хоть сколько-нибудь неугодных кандидатов. Достаточно вспомнить скандал с «Российской партией пенсионеров за справедливость», лишившейся той части кандидатов, которая не была согласована с администрацией президента: сработал последний фильтр, заложенный в процедуру отбора участников выборов. Спустя пару недель этот, казалось бы, громкий скандал забылся напрочь — очевидно, всех всё устраивает.

5) Дезориентация протестного электората. Можно констатировать, что протестного электората в большой повестке выборов нет. В кампании участвуют партии ПАРНАС и «Яблоко», разобщая и без того неоднородную среду условных либералов. Прохождение хотя бы одной из них в Госдуму сейчас кажется маловероятным. Впрочем, даже гипотетические 5% «Яблока» приведут к появлению в Госдуме микроскопической фракции во главе с Григорием Явлинским — и это явно не то, о чем мечтали лидеры протестного движения несколько лет назад. В итоге никакой единой стратегии у протестного электората так и не появилось, и даже за неделю до выборов оппозиция обсуждает, должны ли кандидаты «Яблока» сняться в пользу ПАРНАСа или наоборот (в итоге никто, разумеется, не снимется).

6) Смысл почти не виден. Наконец, еще одна особенность этих выборов, о которой не всегда вспоминают, это отсутствие у них политического смысла. В том плане, что ни у кого нет ощущения, что мы выбираем будущее России, что мы определяем курс, по которому пойдет страна. Ни одна партия всерьез не собирается менять этот курс, и их программы выглядят просто набором дежурных формул, которые они обязаны были сказать. В этом плане, как ни парадоксально, самой честной выглядит «Единая Россия» — она и не скрывает, что будет делать то, что скажет президент Путин. Но правда в том, что и другие партии будут делать то же самое. Поэтому ни о каком выборе курса речи не идет. Курс будет тот же самый (или другой, но все равно путинский), и выборы должны зафиксировать и окончательно утвердить этот момент.

По большому счету, у новой Госдумы будет только одна важная функция — она должна будет обеспечить результат 2018 года. Что бы ни происходило на президентских выборах-2018, какую бы новую конфигурацию ни создавал Кремль к тому моменту, без Госдумы ему не обойтись, просто в силу Конституции. Какое бы решение ни принял Путин через полтора года, от парламента ему будет нужно либо молчание, либо согласие (а скорее, сочетание того и другого). И, возможно, это лучше всего объясняет, почему нынешние выборы прошли так, как прошли.

Алексей Шабуров