Евросуд не видит основания вернуть Украине Крым

Киевские власти периодически угрожающе напоминают, что подали в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) иск, в котором просят его вмешаться в свой территориальный спор с Москвой. Проще говоря, помочь вернуть Крым. 

Не далее как 3 июня Арсений Яценюк заявил об этом в стенах Верховной Рады. «Мы осознаем, что такие судебные процессы не проходят за месяц. Но такие судебные процессы будут иметь результаты», — уверенно пообещал и.о. премьер-министра. 

Он умолчал о том, что результат уже есть — Евросуд принял промежуточное решение. Не в пользу Украины. 

Я попросил прокомментировать ситуацию своего доброго друга, французского юриста Карин Беше-Головко. Вот что она рассказала. 

На самом деле, Украина подала иск еще 13 марта, за три дня до референдума в Крыму, после которого полуостров стал частью России. Заявление основано на статье 33 Конвенции о защите прав человека и основных свобод — «Межгосударственные дела». В ЕСПЧ не любят эту статью, она считается не юридической, а политической. За 60 с лишним лет существования Евросуда, в течение которых рассмотрены сотни тысяч дел, таких заявлений было всего 16. 

В своем заявлении Киев просил применить к Москве так называемые временные меры (ст. 39 Регламента ЕСПЧ), то есть, еще до рассмотрения дела немедленно встать на украинскую сторону в ее видении ситуации по Крыму. Стоит заметить, что государства довольно часто пытаются использовать авторитетную страсбургскую трибуну не для решения споров, а для того, чтобы громко, на весь мир, озвучить свою позицию. Надо отдать должное Европейскому суду — он не дал вовлечь себя в политику и остался над схваткой. Отчасти, впрочем, просьба Украины была удовлетворена — временные меры были приняты. Но адресованы они не только ответчику, но и самому истцу. 

В решении сказано: «Обе договаривающиеся стороны должны воздержаться от принятия любых мер, в особенности военных действий, которые могли бы повлечь за собой нарушения прав гражданского населения, включая угрозу их жизни и здоровья, и выполнить обязательства в соответствии с Конвенцией, особенно в отношении статей 2 (право на жизнь) и 3 (запрет на бесчеловечное обращение или унижающее достоинство обращение)». 

Крым не упомянут вообще. 

Эта мотивировка практически дословно взята из решения Международного суда ООН, вынесенное 15 октября 2008 года по иску Грузии против России. 

ЕСПЧ не стал утруждать себя поиском новых формулировок, справедливо посчитав, что юридически решение коллег безупречно. Другими словами, суд не желает участвовать в политических распрях — для этого есть дипломаты. 

Другое дело — защита прав и свобод людей. Здесь Страсбург категоричен: Киев и Москва должны воздержаться от военных действий. И хотя обращено это требование к обеим сторонам, речь, конечно, идет прежде всего об Украине. Она, кстати, не скрывает, что в подавлении Донбасса задействованы регулярные войска, самолеты и бронетехника, от обстрелов погибли уже десятки, а может быть, и сотни мирных граждан. Украинское руководство, не стесняясь, рассказывает о своих «подвигах» в социальных сетях и на сайтах министерств и ведомств. 

Доказательств нарушения Украиной решения ЕСПЧ более чем достаточно. Даже миссия ОБСЕ, как известно, установила, что взрывы, которые раздались возле областной администрации Луганска 2 июня, — результат авианалета. Эта атака — прямое нарушение решения Евросуда. Говоря сухим юридическим языком, в результате военных действий, предпринятых украинской стороной, в тот день погибли ни в чем не повинные местные жители, среди которых — женщины. 

Конечно, ЕСПЧ не обязан разбираться в хитросплетениях межгосударственных отношений. Но он обязан вмешаться, если нарушено право на жизнь человека. Признаться, я удивлена, что Россия до сих пор не подала встречный иск — он наверняка имел бы перспективу. Ни одна страна не имеет права убивать собственных граждан, да еще с применением армейского вооружения. Если Украина считает себя европейским государством, ее солдаты должны вернуться в казармы. Разбираться с мятежным Донбассом должны политики на переговорах, а не военные на поле боя.