Как Похлебаев проводил «диверсификацию». Или диверсию?

Если вы помните, уважаемые читатели, в статье «Все хорошо, прекрасная маркиза…» мы обещали вам разбор содержащихся в письме прокуратуры ЗАТО г. Озерск тезисов о деятельности руководства комбината и города, в отношении которых «не усматривается оснований для принятия мер прокурорского реагирования».  Честно говоря, после появления публикации «Видны контуры операции неожиданного масштаба» дальнейший разбор сомнительной деятельности Михаила Похлебаева на посту гендиректора «Маяка» в значительной степени потерял актуальность. Но раз уж обещали, надо выполнять. Про странности договоров о «снижении социальных рисков» мы уже рассказывали. Сегодня поговорим о станкостроении. Но для начала приведем цитату из прокурорского ответа на заявление депутата Максима Алушкина.

Вот и посмотрим, как они исполняются. Сейчас о станкостроении на «Маяке» официальные лица не говорят, будто и не было этого проекта. Делают вид, что забыли. Но все мы, озерчане, прекрасно помним, что три года назад термин «станкостроительный кластер» не сходил с уст руководства комбината и из репортажей в СМИ, причем не только городских, но и областных.

В вышеприведенном сообщении правдой является только то, что «Маяк» действительно заключил договора с питерским ЗАО «Балтийская промышленная компания» («БПК»). Причем не только на закупку комплектующих, но и на поставки готовых станков - той же самой «БПК». Всего в период 2015-2016 годов с этой фирмой ПО «Маяк» заключил 12 договоров: либо на поставку машинокомплектов, либо на производство станков. Большая часть договоров значится выполненными. Осталось ответить только на один вопрос: где станки?

Впрочем, срок исполнения двух самых крупных договоров истекает 30 декабря 2018 года. Первый № 4017\2016\6.3-ДОГ - на производство станков. Производитель (ФГУП ПО «Маяк») обязуется изготовить и поставить Заказчику (ЗАО «БПК») станки согласно Спецификации на общую сумму 856 млн. 788 тыс. рублей. Всего 31 станок (фрезерные, токарные, токарно-карусельные и горизонтально-расточные).

Второй договор № 4021\2016\6.3-ДОГ - на поставку комплектующих. Поставщик (ЗАО «БПК») обязуется передать в собственность Покупателя (ФГУП ПО «Маяк») товар номенклатурой, составом и количеством согласно Спецификации на общую сумму 831 млн. 084 тыс. 360 рублей.

Оставим в стороне экономическую целесообразность подобных договоров, пусть об этом судят профессионалы. (Хотя позволим себе выразить удивление: «Маяк» закупает в «БПК» машинокомплекты за 831 миллион (705 млн. без НДС), собирает из них станки и продает обратно «БПК» готовую продукцию за 856 миллионов (726 млн. без НДС) Навар невелик – всего двадцать с хвостиком миллионов за два года исполнения договоров! Получается, что работники комбината собирают эти станки почти бесплатно?) Дело даже не в этом. Через месяц с небольшим, как сказано выше, заканчивается срок действия обоих договоров. Означает ли это, что мы услышим перед Новым годом от Похлебаева победные реляции о выполнении судьбоносного заказа, позволившего ему «диверсифицировать деятельность «Маяка»?

К гадалке ходить не надо – не услышим. Как не увидим и самих станков. Вот что гласит пункт 10.1. договора№ 4017\2016\6.3-ДОГ (о производстве станков): «Окончание срока действия договора не влечет прекращение обязательств сторон, возникших в период его действия.» Стандартная, вроде бы, формулировка. Ан нет. Суть такова: не исполнили вовремя положенное по договору – и фиг с ним, давайте исполнять дальше. Еще год станки можно строить и поставлять, а может, и два… Стороны ведь не отказываются от своих обязательств, нарушений законодательства нет, поводов для прокурорского реагирования, стало быть, тоже. И так продолжаться может до морковкина заговения. А может, и еще проще будет – подпишут акт сдачи-приемки продукции, да и дело с концом. Кто его проверять будет, тем более, что обе стороны претензий друг к другу не имеют. А согласие, как вы помните, есть продукт при полном непротивлении сторон. Вон уже сколько договоров ПО «Маяк» и «БПК» на бумаге выполнили, выполнят и эти оставшиеся.

Вот только один вопрос так и не дает нам покоя: где станки-то?

Редакция