Самый закрытый из всех громких процессов. Часть одиннадцатая

Битва регионального масштаба

Теперь поговорим о возможных  истинных причинах возникновения «дело Цыбко», равно как и чуть позже «дела Сандакова». Самая распространенная на Южном Урале версия такова: во всем виновато острое противостояние, условно говоря, «команды губернатора Михаила Юревича» и, опять же, условно говоря, «команды силовиков» во главе с председателем Челябинского областного суда Федором Вяткиным. Своего пика это противостояние достигло к концу 2012 – началу 2013 года.

Речь идет о популярной телепередаче «Человек и закон», которая вышла на «Первом канале» 8 декабря 2012 года. Один из сюжетов был посвящен критике Ф.Вяткина. Спикерами выступили тогдашние глава Челябинска Станислав Мошаров, председатель областной Общественной палаты Вячеслав Скворцов и журналист Владимир Филичкин. Они намекали на возможную связь председателя облсуда с криминальным миром и озвучивали подозрения в его коррумпированности. В ответ судьи подали жалобу на имя председателя Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина. Тот передал материалы в уральское управление СК, которое и возбудило уголовное дело.

Ни для кого не были секретом весьма натянутые отношения назначенного весною 2010 года губернатором Челябинской области М.Юревича и его команды с, условно говоря, «силовиками», лидером которых многие называли председателя облсуда. Последний сидел на своем посту более двадцати лет (!), оброс связями и имел огромное влияние. Близкие к Юревичу бизнесмены и политики не раз отмечали, что судебно-силовые структуры за многие годы правления прежней команды превратились в параллельную структуру власти. С ней считались, в нее встраивались. Юревич мириться с таким положением дел не стал. Весной 2013-го в Москве решался вопрос о продлении полномочий Вяткина еще на один срок, и губернатор, по мнению многих южноуральцев, решил воспрепятствовать этому.

Не будем перечислять здесь все «боевые действия» с обеих сторон, тем более, что большинство из них напоминало, по образному выражению Черчилля, схватку бульдогов под ковром. Итог был таков: Вяткину не был продлен срок полномочий, и он ушел на пенсию. Но и команда Юревича недолго праздновала победу. В январе 2014 года южноуральский губернатор неожиданно написал заявление об уходе «по собственному желанию»: Кремль не любит разборки местных элит и обычно не встает ни на чью сторону, а «обнуляет» региональное политическое поле.

Но после отставки Вяткина «силовики», по всей вероятности, решили отомстить Юревичу за своего лидера. Как? Завести уголовное дело и посадить. Но для этого нужна «фактура». Нужны показания на Юревича, лучше всего от его ближайшего окружения. Одним из самых близких друзей челябинского губернатора был, несомненно, сенатор Константин Цыбко. С него и начали. Но Цыбко категорически отказался давать показания на своего друга, в результате против него было возбуждено (придумано) уголовное дело. Дальше появилось «дело Сандакова», который тоже не захотел «сдавать» своего бывшего начальника.

Еще раз повторим – это предположение. Но очень похожее на правду, и многие жители Челябинской области считают, что это действительно, правда.

Есть и еще одна версия – абсолютно банальная: попытка «отжима» силовиками и близкими к ним предпринимателями бизнеса Юревича, весьма и весьма состоятельного человека, пришедшего, как известно, во власть из крупного бизнеса. Вполне возможно, что имели место быть обе причины. Сейчас Юревич проживает в Лондонграде, туда же перевел и большую часть своих активов. Теперь его уже не достать. Если бы Цыбко прислушался к многочисленным «добрым советам» и уехал за границу (а такая возможность при наличии у него дипломатического паспорта была все время, пока длилось следствие и суд), любовался бы сейчас со своим другом Юревичем закатами на Темзе, а не сидел за решеткой.

А пока мы с вами размышляли о причинах возникновения «дела Цыбко», перерыв в судебном заседании закончился.

«Если вы еще не сидите, это не ваша заслуга, это наша недоработка!»

Вышеприведенная фраза приписывается товарищу Берия. Но она вновь становится актуальной после вынесения приговора бывшему члену Совета Федерации Константину Цыбко. Приговора, скажем прямо, неожиданного. И это еще очень мягко сказано.

3 августа 2017 года  судья Озерского городского суда Галина Лисина признала Цыбко виновным в получении взятки в особо крупном размере и вынесла бывшему сенатору приговор: 9 лет колонии строгого режима и 70 миллионов рублей штрафа. 

Разберемся досконально; что, к чему и как.

Начнем с теоретической части. Сторона защиты настаивала на том, что Цыбко, как член Совета Федерации, не мог отдавать распоряжения должностным лицам местного самоуправления Озерска о совершении тех или иных действий, поскольку те не находились в его непосредственном административном подчинении, а сам он не обладал надзорными либо контрольными функциями, а значит, не мог использовать свое должностное положение для побуждения местных чиновников или депутатов к принятию какого-либо решения. 

Суд в лице Лисиной посчитал, что это не так, поскольку любой федеральный орган власти в той или иной мере наделен контрольными функциями, в том числе и Совет Федерации; а значит, и сам сенатор таковыми полномочиями обладал. Допустим, так. Но ведь судили не за полномочия, а за взятку. Теперь детально разберем все инкриминируемые сенатору Цыбко эпизоды получения взятки.

9 июля 2011 года

В этот день, согласно версии обвинения, в ресторане «Грузинский дворик», что в селе Кузнецкое, состоялась встреча сенатора Константина Цыбко, главы администрации Озерска Евгения Тарасова и помощника губернатора Николая Сандакова. Обвинение настаивало, что на этой «тайной вечере» происходил преступный сговор вышеуказанных лиц. И разговор шел о том, что бедолага Тарасов должен будет передать взятку Цыбко за помощь в уже состоявшемся назначении его на должность главы администрации Озерска.

На чем основано утверждение следствия о том, что такая встреча вообще была? Автор этих строк уже не  раз говорил об этом - на одном весьма странном документе, содержащемся в материалах дела. А именно – на справке о результатах проведенных сотрудниками ФСБ оперативно-следственных мероприятий, подписанной бывшим начальником областного УФСБ генералом Ахримеевым. Как я уже писал выше, справка, датированная 31 декабря 2014 года, содержит результаты оперативно-следственных мероприятий, проведенных в… 2015 году и относящихся к… 9 июля 2011 года! Каким образом оперативники смогли совершить путешествие во времени, остается загадкой. Видимо, вскоре доблестные сотрудники ФСБ во главе с экс-генералом Ахримеевым будут выдвинуты номинантами на соискание Нобелевской премии за изобретение машины времени. Именно эта справка и повествует о встрече в «Грузинском дворике». 

На самом же деле, и вы, уважаемые читатели, об этом наверняка помните, существуют показания свидетелей и данные геолокации телефонов о том, что этой судьбоносной встречи в селе Кузнецкое не было. Просто потому, что сенатор Цыбко  в этот день вместе с губернатором Юревичем и его женой Кристиной находился в гостях на даче у своих знакомых на озере Увильды, о чем супруга Юревича дала показания в суде. Сандаков со своей  семьей был на берегу другого озера – Зюраткуль, что в Саткинском районе, где отмечал день рождения старшей дочери, и предоставил в суд справку из экопарка «Зюраткуль», подтверждающую этот факт. Тарасов же в этот день ездил по Аргаяшскому району, заезжая в поселок Новогорный, и на этот счет есть показания его водителя, копия путевых листов и, опять же, данные геолокации его телефона. 

Суд же в лице Лисиной почему-то посчитал, что указанная встреча могла быть, и в «Грузинском дворике» все же встречались Цыбко и Тарасов. К показаниям свидетельницы К.Юревич о том, что сенатор никуда не отлучался с дачи, «надо отнестись критически», так как она сама призналась в ходе допроса о том, что находится с Цыбко «в приятельских отношениях». А был ли на той встрече Сандаков или не был, суд абсолютно не волнует, поскольку «это не является предметом доказывания по данному делу».

Ноябрь 2011 года

Как сказано в обвинительном заключении, в течение ноября 2011 года (точная дата и время не установлены) Тарасов передал в здании администрации Озерского городского округа сенатору Цыбко первую часть взятки в размере 8 млн. рублей. Сенатор трижды в течение ноября месяца 2011-го приезжал в Озерск, да, геолокация его телефона и телефона Тарасова в эти дни совпадают. Но нет никаких доказательств факта получения взятки сенатором, кроме слов самого Тарасова и расшифровки телефонных переговоров, в которых речь идет о каких-то «материалах». Сам Цыбко, например, утверждает, что речь шла о готовности агитационных материалов партии «Единая Россия», поскольку 4 декабря 2011 года, как вы наверняка помните, проходили выборы в Госдуму, за которые сенатор отвечал перед политсоветом партии. Однако суд посчитал слова такого уважаемого свидетеля, как Тарасов, достаточными для вынесения обвинительного заключения по этому эпизоду.

3 декабря 2011 года 

В этот день, как утверждает следствие, примерно с двенадцати до двух часов дня состоялась передача следующей части взятки Тарасовым Цыбко в размере 3 миллионов в гостинице «Париж» в Озерске; а поздно вечером, примерно в 22 часа,  у здания администрации ОГО пакет с деньгами в сумме 1,5 миллиона был положен в припаркованный рядом автомобиль сенатора заместителем главы администрации Гуниным. Об этом на суде говорили оба свидетеля, правда, постоянно путаясь в деталях и меняя свои показания.

Накануне выборов в Госдуму, в субботу, 3 декабря, Цыбко приехал на служебной машине областной администрации в Озерск ближе к вечеру. Было назначено заседание избирательного штаба под руководством первого помощника губернатора Сандакова и запись на городском телевидении обращения к избирателям с просьбой прийти на выборы. Во втором часу дня сенатор разговаривал по телефону с Тарасовым еще из Челябинска, из района ул. Лесопарковой (из дома приемов губернатора). Примерно в 16 часов его машина припарковалась у здания музея ПО «Маяк». Вместе со встретившим его Сандаковым они направились пешком в заводоуправление, где пообщались с гендиректором ПО «Маяк» Сергеем Барановым. После чего опять-таки в здании музея было проведено заседание предвыборного штаба, по окончании которого Сандаков проводил сенатора до машины. После чего Цыбко уехал в Екатеринбург, в отель «Атриум-Палас». Последний звонок сенатора, идентифицированный в Озерске, отмечен в 20.15. Следующий звонок в 21.21 геолокация привязывает уже к пригороду Екатеринбурга. 

Тем не менее, несмотря на явную нестыковку во времени, судья Лисина посчитала, что передача сенатору взятки в гостинице «Париж» могла быть. Пусть не днем, как сказано в обвинительном заключении, а позже, вечером. Основания? Опять же телефонные переговоры и показания свидетелей, прежде всего, разумеется, самого Тарасова и его водителя (хотя последний точно не помнил, когда он подвозил своего шефа к гостинице – то ли 2-го, то ли 3-го числа).

Далее. На суде подельник Тарасова Гунин говорил, что поздно вечером 3 декабря 2011 года он привез полтора миллиона обналиченных рублей из района Уйского-Верхнеуральска. Поскольку он «ездит быстро», то, по его словам, подъехал примерно в 11 часов вечера к зданию озерской администрации и затем, по указанию находившегося там Тарасова, положил пакет с деньгами в багажник автомобиля Цыбко. Однако, как мы сказали выше, данные геолокации говорят, что Гунин и в одиннадцать вечера, и в двенадцать был еще в районе этого самого Южноуральска, то есть в двух сотнях километров от Озерска. Этот факт подтверждает и свидетель Зуев (обналичник похищенных из ММПКХ денег): в ночь с 3 на 4 декабря они с Гуниным встретились на автодороге, соединяющей город Верхнеуральск с селом Уйское, где Гунин получил от него очередные полтора миллиона До города Гунин добрался только к двум часам ночи. Сенатор К.Цыбко к тому времени уже давно находился в Екатеринбурге, то есть в четырехстах километрах от Гунина.

Судья исключила этот эпизод из приговора, посчитав его недоказанным  за явной нестыковкой по времени.

27 декабря 2011 года 

Если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе. Если сенатор не едет в Озерск за взяткой, то со взяткой надо ехать к сенатору в Москву. Видимо, такова логика обвинения, которое утверждало, что передача Тарасовым следующей части взятки Цыбко имела место быть в Москве с 12.30 до 13.00 27 декабря 2011-го,  рядом с домом сенатора, что в районе Патриарших прудов. По версии следствия, основанной исключительно на показаниях бывшего главы администрации Озерска, очередную партию взятки тот лично передал Цыбко в этот день, приехав специально для этого в столицу.

В тот же самый день состоялось последнее пленарное заседание осенней сессии Совета Федерации, в котором принимал участие Цыбко. После окончания заседания сенаторы прошли в другой зал, находящийся в том же здании, где и состоялся  новогодний праздник. Самое примечательное, что два фотографа СФ с интервалом в пару минут фотографировали как официальную, так и неофициальную часть мероприятия, и все эти фотографии хранятся в электронном виде в пресс-службе Совфеда. Таким образом, задокументирован весь день 27 декабря, с момента открытия пленарного заседания в 10 часов утра и до самого вечера. 

В тот день Тарасов действительно был в Москве. Но, как следует из геолокации его телефона, направился не на встречу с сенатором на Патриаршие, а на Краснопресненскую набережную, где находится «Мартин-Банк», в котором он решал свои финансовые вопросы. В 16.30 Тарасов сообщает Цыбко, что уже едет в аэропорт. Локация телефона сенатора все время определяет его находящимся в комплексе зданий Совета Федерации. Возле своего дома К.Цыбко появился только в 17.48. Этот эпизод суд также исключил из приговора за недоказанностью.

8 февраля 2012 года 

По версии следствия, в этот день произошло знакомство магнитогорского предпринимателя Олега Лакницкого вместе с его «правой рукой» Дмитрием Мельниковым с сенатором Константином Цыбко в ресторане «Венеция» в Челябинске. Эта встреча произошла благодаря познакомившему всех вышеперечисленных лиц главе администрации Озерска Тарасову. Именно тогда, как уверяет следствие, и были оговорены условия их сотрудничества, в первую очередь, финансовые. То бишь размер суммы, которую  должен заплатить Лакницкий за «вход» в закрытый город Озерск и «общее покровительство» его бизнесу.

Сам факт данной встречи никто не отрицает. Она действительно состоялась 8 февраля 2012 года в ресторане «Венеция». Однако, как заявляет сторона защиты, как на этой встрече, так и в ходе многочисленных разговоров тех месяцев речь шла о снятии с предстоящих выборов в Законодательное Собрание Челябинской области по Магнитогорскому округу двоих «людей Лакницкого» - Мельникова и Мясникова в пользу другого кандидата от партии власти Лены Колесниковой. И именно на данной встрече сенатору удалось убедить Лакницкого снять ненужного конкурента с выборов. (Мельников к этому времени уже снял свою кандидатуру) Лакницкий согласился, но попросил неделю для того, чтобы придумать «красивую легенду», дабы «не терять лицо». 

На оперативной съемке с этой встречи, представленной стороной обвинения в суд, как вы, наверное, помните, не было слышно ровным счетом ничего, кроме концерта Тото Кутуньо и Бритни Спирс. Суду предлагалось поверить, что это и есть «преступный сговор».

И действительно, интервью с Мясниковым, «человеком Лакницкого», вышло 20 февраля 2012 года в магнитогорской прессе и было посвящено как раз снятию с выборов в ЗСО его кандидатуры. В этой публикации и содержится та самая «красивая легенда» выхода из избирательной гонки, которуюЛакницкий на встрече с Цыбко в кафе «Венеция» 8 февраля обещал придумать за неделю: «Надо строить дома по распоряжению президента и губернатора, впереди много работы» и т. п.» 

Однако судья Лисина посчитала, что, помимо политики, речь все же шла и об «общем покровительстве» бизнесу Лакницкого: типа одно другому не мешает.

14 февраля 2012 года 

Следствие настаивает, и суд согласился, что в этот день состоялась передача сенатору Цыбко первой части взятки от Лакницкого. Сума 2,5 миллиона рублей находилась в папке для бумаг и была привезена приемной дочерью Лакницкого Дашей из Магнитогорска в Челябинск, а затем передана ею у входа в отель «Парк-Сити» Тарасову. После чего в тот же вечер Тарасов, по его словам, передал деньги Цыбко. (Опять все только со слов Тарасова!) Эта же папка фигурирует и на оперативной видеосъемке, сделанной в помещении ресторана отеля в качестве чуть ли не основного доказательства.

Свидетель Мельников на суде говорил, что накануне, 13 февраля 2012 года ему позвонил Лакницкий и сказал, что кассир скоро принесет пакет с деньгами в размере 2,5 миллиона рублей, которые он попросил отвезти на другой день в Челябинск для передачи, по его словам, сенатору Цыбко. Затем дал «отбой» и сказал, что деньги завтра отвезет его дочь Даша, и попросил, чтобы Мельников связался с Тарасовым, который будет в Челябинске, и организовал их встречу. На следующий день Мельников дистанционно, по телефону организовал встречу Даши с Тарасовым и передачу денег последнему. Вечером Тарасов позвонил и сообщил, что «все в порядке».

По словам сенатора Цыбко, действительно, он встречался 14 февраля 2012 года в ресторане отеля «Парк-Сити» с Тарасовым. Но не один, на встрече присутствовал также свидетель Подсуконных, работавший тогда генеральным директором фирмы «Челябоблинвестстрой». Автор этих строк уже говорил, что ходе судебного процесса этот свидетель пояснил суду, что вечером 14 февраля ему позвонил сенатор и попросил подъехать в паб, расположенный в отеле «Парк-Сити», поскольку Цыбко нужна была консультация специалиста в области капитального строительства и капитального ремонта. Подсуконных приехал в указанное место, где уже находились сенатор Цыбко и глава администрации Озерска Тарасов. В руках у последнего он увидел папку, как оказалось, содержащую строительные сметы на ремонт бассейна «Дельфин» в Озерске. Именно по этим документам сенатор хотел получить мнение специалиста.

Изучив строительные документы, Подсуконных сказал, что для окончательной дачи заключения по объекту ему надо увидеть «Дельфин» своими глазами. (Речь шла об оценке достаточности средств, заложенных на окончание реконструкции бассейна) Тут же договорились о том, что на следующий день он едет в Озерск, благо пропуск в ЗАТО у специалиста-строителя был. Вся встреча продолжалась не более десяти минут, после чего, по словам свидетеля, он уехал из отеля. При этом, опять же по его словам, кроме строительных документов в папке ничего не было. Сам же Цыбко папки вовсе не касался, о том же свидетельствует и оперативная съемка. Кстати, из этой самой съемки абсолютно не ясна судьба данной папки, ибо видеозапись, осуществлявшаяся внутри помещения, обрывается. А далее следует съемка уже с камеры наружного наблюдения, где просто идут возле здания отеля два человека.

Суд, однако же,  посчитал, что показания свидетеля стороны защиты, равно как и факт того, что на счет Тарасова этим же вечером была через банкомат (то есть наличными) зачислена сумма 552 тысячи рублей, не являются доказательством невиновности подсудимого: «И Тарасов, и Цыбко скрывали свои действия от свидетеля, поскольку осознавали их преступный характер…»

19 марта 2012 года

В этот день, по версии следствия, в московском ресторане «Эль Гаучо» произошла еще одна встреча сенатора Цыбко с магнитогорскими предпринимателями Лакницким и Мельниковым. На этой встрече Лакницкийпередал сенатору основную часть взятки в размере 5 миллионов рублей в нераспечатанной банковской упаковке. Как уверяет обвинение, это произошло между 17.30 и 18.00. После чего Лакницкий с Мельниковым сели в аэроэкспресс, который доставил их в аэропорт Домодедово, на рейс в Эмираты.

Встреча эта была, но гораздо позже. Цыбко и летевшая вместе с ним его знакомая Менакер прилетели в этот день на одном самолете из Таиланда в аэропорт Шереметьево около шести часов вечера. Самолет опоздал с вылетом на два часа, и телефон сенатора был локализован в аэропорту только в 17.48. Цыбко волновался по этому поводу, так как на этот вечер у него была назначена встреча с одним потенциальным покупателем его московской квартиры на Патриарших прудах, которую он в тот период продавал. Именно этим потенциальным покупателем и был Лакницкий. 

Самолет, как было сказано выше, приземлился в Шереметьево только в 17.45, о чем свидетельствуют и данные геолокации, и отметка в загранпаспорте. К ресторану «Эль Гаучо» Цыбко добрался только к 19.30. (Обвинение, еще раз напомню, настаивает на получении сенатором взятки в этом ресторане до 18 часов) Казалось бы, все, стопроцентное алиби. Возможно, любой другой суд так бы и посчитал, но только не озерский.

Как подтвердила свидетельница Менакер, сенатор, войдя в здание ресторана, пробыл там не более двадцати минут. Причем как вошел туда с пустыми руками и без верхней одежды, которая находилась в багаже, а багаж, соответственно, в багажнике, так и вышел оттуда с пустыми руками и сел в машину. Спрятать пять миллионов ему было просто некуда.

Цыбко в тот день договаривался показать свою квартиру Лакницкому. С этой целью тот и ожидал сенатора в упомянутом ресторане. Но, поскольку, как было сказано выше, самолет опоздал на два часа, у Лакницкого уже не было времени на осмотр квартиры, и он сам торопился в аэропорт. Потому ни осмотра квартиры, ни посиделок в ресторане не было. 

Однако суд посчитал и этот эпизод получения взятки доказанным. 

Во-первых, к показаниям свидетельницы Менакер «надо отнестись критически», поскольку она «находится в дружеских отношениях с подсудимым». Показаниям же свидетелей обвинения Тарасова, Лакницкого и Мельникова у суда нет оснований не доверять. 

Во-вторых, ну и что, что обвинение ошиблось со временем получения взятки на каких-то  там пару часов. Все равно надо считать факт ее получения доказанным, поскольку (юристы оценят этот перл) это «происходило в инкриминируемый подсудимому период».

Напомню, что пронести, как уверяет обвинение «во внутреннем кармане куртки» пять миллионов Лакницкому в ресторан просто не удалось бы. Вы представляете себе объем этих денег, которые ни в какой карман не влезли бы, к тому же в верхней одежде в этот элитный ресторан охрана не пускает. Однако на такие мелочи судья Лисина внимания не обратила.

9 апреля 2012 года 

И наконец, как уверяет следствие, передача третьей части взятки от Лакницкого Цыбко состоялась именно в этот день. В процедуре были задействованы как водитель Тарасова, так и он сам. Причем о передаче денег сенатору известно опять-таки лишь со слов последнего.

Итак, 9 апреля 2012 года в офис «Магнитостроя» в Магнитогорске приехал водитель Асанов, он же доверенное лицо Тарасова. Накануне его приезда Тарасов позвонил заместителю Лакницкого Мельникову и сказал, чтобы приготовили 2,5 миллиона, и что за ними приедет его человек. Лакницкий на другой день занес в кабинет Мельникова пакет с деньгами. Этот пакет Мельников затем передал водителю Тарасова, и тот уехал из Магнитогорска с этими деньгами. (Вообще-то денег, как вы помните, было больше – 5 миллионов, но Тарасов разделил их так: миллион – своей бухгалтерше, полтора миллиона – своей гражданской жене, и два с половиной – якобы на взятку Цыбко) Вечером Лакницкому отзвонился Тарасов и сказал, что полученные деньги передал сенатору Цыбко.

В тот день, 9 апреля 2012 года, сенатор действительно был на Урале, но всегда в компании других людей, в том числе и официальных лиц, не оставлявших его в одиночестве ни на минуту. Утром упомянутого дня за Цыбко заехал на своей машине в отель в Екатеринбурге один из сотрудников Всероссийского Общества охраны природы Юрий Б., председателем правления которого был сенатор, и они вместе поехали по трассе Екатеринбург-Челябинск до поворота на Снежинск. В тот день там проводилось выездное совещание с участием мэра Снежинска по организации безопасной развязки по въезду-выезду на трассу из этого ЗАТО.

После чего сенатор отправился в Челябинск, где посетил сначала областную администрацию, затем пообедал в ресторане, после чего уехал из города. И действительно, во время обеда он общался с Тарасовым, но, опять же, при свидетеле, том самом сотруднике Общества охраны природы Юрие Б., который не заметил факта передачи Цыбко каких-то денег: как приехал сенатор в ресторан на его машине с пустыми руками, так и уехал. Однако показания свидетеля защиты, как вы наверняка уже догадались, для судьи Лисиной «не являются доказательством невиновности подсудимого». Словам вора Тарасова и его подельников суд доверяет больше. Разумеется: они же не «находятся в дружеских отношениях» с Цыбко, и, видимо, поэтому соврать не могут. Так что и этот эпизод тоже нашел свое отражение в приговоре.

Краткие итоги. Не окончательные

Фактов давления со стороны следствия на свидетелей судом также замечено не было. А показания свидетеля Сандакова о том, что его «прессовало» следствие с целью получить от него нужные показания, судьярасценила как его «личный интерес», поскольку он сам «обвиняется по аналогичному делу».

В результате Константин Цыбко был признан виновным в получении взятки в особо крупном размере – 11 миллионов по «делу Тарасова» и 10 миллионов по «делу Лакницкого». Итог вы знаете: девять лет колонии строгого режима и 70 миллионов штрафа. 

«Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!» К жуликам – да, гуманный, да, снисходительный, всецело доверяющий их «честному-благородному» слову. Например, ни тени сомнения у судьи не вызвали показания Калинина, Зюся и иже с ними о том, что они не получали свою долю в распиле похищенных денег из ММПКХ, а всего лишь возвращали одолженные Тарасову деньги. Вообще итоги этого процесса вызывают оторопь: суд упрятал за решетку единственного человека, кто реально мог бы разбередить затхлое озерское болото, разогнать калининскую группировку, до сих пор чувствующую себя в закрытом городе хозяевами.

Ну, а сам Константин Цыбко… У него была масса времени и возможностей, чтобы уехать из страны. Более того, его к этому явно подталкивали. Но Константин предпочел бороться, искренне полагая, что может победить Систему. И добился определенных локальных успехов – нескольких «оборотней в погонах» уволили из органов. Но Система в конце концов оказалась сильней, и показательно расправилась с вольнодумцем. Время Дон Кихотов прошло, а ветряных мельниц, увы, меньше не становится…

Продолжение следует…