Мы за Стеной не постоим

Именно политическая система (не конкурентная, и от этого задубевшая) становится непреодолимым барьером для развития экономики страны.

Главное российское событие случилось… в Китае — там рухнул фондовый рынок, похоронив 3,5 триллиона долларов.

Содрогнулась вся Азия, и Россия, кажется, тоже. Поскольку, как пишут специалисты, вполне вероятен обвал сырьевых рынков. То есть, цитирую, «нефть, газ, черные и промышленные металлы — главные статьи российского экспорта — могут ожидать далеко не лучшие времена». Несомненно, застопорится и газовый контракт Москвы с Поднебесной, который и без того дышал на ладан.

Как пишет российская пресса (даже официальная), на саммите ШОС, прошедшем в Уфе, президент России Путин встретился с председателем КНР Си Цзиньпином и остался «не слишком» доволен результатами переговоров. Видимо, соглашения о поставках газа из России в Китай по «западному» трубопроводу пока отложены.

Вообще, взрыв китайского фондового пузыря — новость для нас печальная. Отвергнутые на Западе, мы увидели, что солнце встает на Востоке, узрели, что, кроме Европы, есть еще и Азия. А ведь мы чувствовали себя иной цивилизацией и горды были стать сырьевым придатком Европы, но поставлять сырье «азиатам»… Тем не менее, когда путь на восток стал единственным, мы преодолели и эту брезгливость. И пошли туда. И, конечно, пришли мы на этот рынок последними и получили только то, что осталось.

И вот — надо же! — мы созвали к себе ШОС и БРИКС, заявив всему миру, что это не союз против кого-то (хотя, что тут хитрить!), а тут нате вам — лопается фондовый рынок у Китая, страны-локомотива.

Кроме того, поговаривают, что, спасаясь от санкций, именно в Пекин были переведены капиталы российской элиты. (А не эти ли, бегущие с Запада, российские капиталы сыграли особую роль в надувании китайского «пузыря», и, естественно, его «лопанья»?) И тут напрашивается версия, что за всем этим стоит рука Вашингтона.

Хотя мне эта версия кажется не убедительной. Куда логичнее выглядит другая мысль: главная проблема Китая в том, что руководство страны решило доказать, что можно развивать рыночную экономику без политической конкуренции. Видимо, краткий курс истории КПСС их ничему не научил. Прогресс, конечно, возможен: можно первыми выйти в космос, победить в войне, но в долгосрочной перспективе слава КПСС не вечна. И рывок завершается разрывом связок.

Нынешние проблемы России — тоже ведь родом из болота несменяемости. При ликвидации политической конкуренции, защита собственности становится сомнительной, суды предсказуемыми, СМИ подконтрольными. Итог печален — хоть в России народ и талантливый, а полезных ископаемых невероятно много, экономика, увы, еле жива. То есть, именно политическая система (не конкурентная, и от этого задубевшая) становится непреодолимым барьером для развития экономики.

Ну, вот уже совершенно очевидно, что сегодня оптимальным выходом для страны является смена лидера. Вопрос не в том — плох он или хорош. Проблема в снижении уровня доверия. С Путиным не могут (или не хотят) «договариваться» лидеры многих передовых стран, и это наносит серьезный ущерб России.

Тут нет никакого риска: ведь Путин на любом посту будет контролировать силовиков (а главное ФСБ)! А при таком раскладе, он будет иметь несравненно больше полномочий, чем новый избранный (не знаю даже брать ли это слово в кавычки, поскольку в России давненько никого и никуда не избирали) президент.

Кроме нового «переговорщика», страна может обрести, наконец, и кабинет министров, который сегодня процветает в декоративном режиме. В России нет главы исполнительной власти, а есть только бывший член великого тандема Медведев, который никак не может понять, где кончаются полномочия Путина и начинаются его.

Иначе говоря, страна, наконец, получит действующее правительство. Но это, увы, невозможно, поскольку тысячи людей сидят на бюджетной ленте, на откатах и распилах, и для них этот вариант просто невозможен. А страна занята обсуждением назначения Саакашвили губернатором Одесской области и сурового (на наш взгляд) приговора американской учительнице, соблазнившей трех своих 17-летних учеников.