Унжасно интересно

Впервые Унжа упоминается в Московском летописном своде под 1219 годом. Запись связана с неудачным походом волжских булгар: они дошли до Унжи, но взять крепость на окраине Владимиро-Суздальской земли не смогли.

– Изученный участок датируется пределами XII–XV веков и выделяет горизонт сооружений домонгольского периода. Найденные материалы охватывают временной промежуток от XII до XV столетия. Более поздних вещей нет. В этом уникальность изученного участка. Мы заложили 15 точечных шурфов (малый раскоп. — Примеч. РП.) небольших размеров и можем с большой точностью говорить о том, как менялась конфигурация посада, как менялись его размеры и в какую сторону смещалась застроенная зона. Можно сказать, что в XV или самом начале XVI века участок, который изучали мы, был полностью оставлен и в дальнейшем мог использоваться под огороды, — рассказывает заведующий отделом археологии Костромского музея-заповедника Виталий Щербаков.

В области не так много населенных пунктов, которые, согласно летописным источникам, существовали до нашествия монголо-татар. Унжа входит в число четырех таких поселений. Остальные три — Кострома, Галич и Нерехта — стали городами с интенсивной хозяйственной жизнью и плотной застройкой, от которой сильно страдали остатки исторических поселений. Возле же Унжи расположено село с населением 300 человек. Поэтому у археологов были все основания полагать, что культурный слой древнейшего посада сохранился лучше. Раньше они могли это только предполагать, теперь говорят с уверенностью.

– В отчетной документации ближайший к нашему месту раскопок памятник археологии именуют «Унжа 1». В 1981 году тверской археолог Юрий Урбан заложил шурф площадью всего в 1 квадратный метр. Он тогда считал, что выявил селище (древнейшее неукрепленное поселение — Примеч. РП.). Шурф попал на захоронение, которое он датировал XVIII веком. Докапывать Урбан не стал, и на этом работы на «Унже 1» закончились. В прошлом году, когда мы проводили археологическую разведку на территории села Унжа, мы обратили внимание на интересную площадку, перспективную с точки зрения ранних памятников от эпохи камня до раннего железного века. Она находилась невысоко над водой, перед ней расстилались бескрайние заливные луга, рядом находились русла рек и старичные озера, полные рыбы — это идеальные условия для обитания людей дописьменных эпох. Мы заложили шурф там, где никакой памятник археологии не значился. И, как ни странно, у нас почти сразу пошел средневековый материал эпохи Древней Руси. Это навело нас на мысль о том, что этот участок культурного слоя не попал в поле зрения нашего предшественника. По этой же причине он остался вне научного кругозора коллег, — рассказывает Виталий Щербаков.

Собранный материал привезли в Кострому. В следующие три года находки, полученные в результате археологических работ, должны быть переданы в музей. В дальнейшем они будут доступны для научных работ и исследований.

– Как раз сейчас я пытаюсь склеить развал горшка XIV века, который держу в руке. Если отпущу — он упадет, — разъясняет Щербаков. – Сейчас у нас в кабинете лишь часть находок, которая уже отмыта и находится в обработке. Сохранность металла очень плохая. Практически одни окислы, которые нам удалось законсервировать на месте.

Среди трудностей были не только кислые почвы, которые крайне затрудняли раскопки и делали работу металлоискателей бесполезными. Злую шутку сыграла погода.

– Первые десять дней была жара в 28 градусов, поэтому после обеда у нас была сиеста. Перерыв иногда длился до 16:00. Когда жара спадала, мы продолжали работать. Когда пошли дожди, о каком-то графике работ говорить вообще не приходилось. Нет дождя — мы бежим на раскоп, есть дождь — бежим с раскопок. И такая непрерывная чехарда продолжалась 12 дней. С раскопа площадью в 48 кв. метров мы выкачивали 700 и более литров воды. Соответственно, когда такой большой объем воды покрывает хотя бы часть культурного слоя, он размокает. Когда культурный слой превращается в грязь, находить и перебирать что-то становится практически невозможно. Поэтому нам форсированными темпами пришлось параллельно откачивать воду, ставить тенты и практически без выходных завершать работы. Иного выхода не было, — рассказывает завотделом археологии.

Сейчас археологам понятно, что Унжа — это настоящий городской посад. Раньше о нем сведений не было.

– Некоторые категории находок убедили нас именно в том, что перед нами город. Одним из главных свидетельств стало большое количество фрагментов стеклянных браслетов XII–XIV веков. Они встречаются и на сельских поселениях, но не в таких количествах. Например, есть фрагмент кривого браслета с очень острыми краями, более неприятного я еще не видел, — поясняет Виталий Щербаков. — Часть найденных нами предметов свойственна только материальной культуре русского средневекового города. Это некоторые дешевые украшения. Горожанки предпочитали вещи, которые подражали дорогим уборам княгинь и боярынь. Сейчас бы это назвали бижутерией. У нас есть сразу два подобных предмета. Это трехбусичное височное кольцо в очень плохом состоянии и фрагмент серебряного колта (полая металлическая подвеска на головной убор. — Примеч. РП.), имитирующего дорогие изделия.

Есть находки явно «импортные». Они говорят о развитых торговых связях. В распоряжении археологов оказались фрагменты амфор, в которых из Причерноморья в домонгольское время везли на Русь оливковое масло и вино. Пряслице (грузик для утяжеления веретена. — Примеч. РП.) из розового шифера. Они производились исключительно на юге Руси. Когда монголо-татары разгромили южные земли, производство пряслиц затихло, а к концу XIII века прекратилось полностью, после чего они вышли из обихода.

– Следующая группа найденных нами привозных предметов — это бусы, среди них есть хрустальная бусина. Специалисты связывают ее с арабским миром. Есть еще два момента, заслуживающих внимания. Мы нашли бронзовую накладку на книжную обложку, что может говорить о грамотности жителей. Также мы можем говорить о наличии военизированного населения. Мы нашли в хорошей сохранности деталь конской упряжи. Все это в совокупности указывает нам, что мы имеем дело с городом, — говорит о находках Виталий Щербаков.

Есть некоторые бытовые предметы: замки, детали замков, ключи. Есть серия предметов, которые иллюстрируют занятия местных жителей. Например обилие рыболовных грузил в культурном слое явно говорит о том, что они занимались рыболовством. Есть фрагмент костяного изделия, вероятно, это заготовка томара — тупоконечного наконечника стрелы для охоты на пушного зверя. Зверька оглушали или убивали, не испортив шкурку. Среди находок был и наконечник боевой стрелы, об этом говорит то, что на ней есть упор. Она найдена в сгоревшей постройке, где был слой угля.

Кроме того, есть такая невзрачная, но любопытная категория находок, как металлургический шлак. Это говорит о том, что поблизости осуществлялась варка железа примитивным способом. Поскольку таможенные книги конца XVII века упоминают торговлю унжан железом, теперь есть все основания полагать, что металл был собственного производства.

– Заслуживает внимания и массовый материал. Статистическая обработка еще не проведена и точного подсчета нет, но нами найдено порядка 5 тыс. фрагментов керамики. Часть из них была найдена в помойной яме. Помойная яма — это находка для археологов. В нее выбрасывались вещи сломанные и уже не нужные. Поэтому там можно найти предметов больше, чем в постройке. В этом году в пределы раскопок попала только одна такая яма, и она была буквально забита фрагментами керамики. Может, даже удастся что-то склеить. В прошлом году из такой ямы происходило до 30% всех находок, — говорит археолог.

На этот год все, что археологи планировали по раскопкам, они уже выполнили. Теперь им предстоит написать отчет, который занимает времени во много раз больше, чем сами работы.

– Полевой этап в этом году закончен, но в дальнейшем раскопки на Унже будут продолжены, поскольку этот участок представляет собой уникальный полигон для изучения древнерусской культуры местного края. Сохранность культурного слоя позволяет поднимать вопросы хронологии керамики, бус, стекла. Все это выгодно отличает Унжу от других памятников археологии, где культурный слой был нарушен сельскохозяйственными работами, — заключает Виталий Щербаков.

Позже находки представят широкой общественности. Конкретно по этим предметам можно сказать, что они будут показаны на выставке, которая планируется в Музее-заповеднике поздней осенью по результатам новейших археологических работ на территории Костромской области.