О проблемах кинофантастики в России

Для начала – два факта. 

Первый факт: самым популярным киножанром у российского зрителя является научная фантастика. В двадцатке самых кассовых фильмов прошлого года половина – НФ. В самом широком диапазоне: от детских дураковатых «черепашек-ниндзя-мутантов» до героической «Грани будущего» и хитросделанного «Интерстеллара». 

И второй факт: окупившихся отечественных научно-фантастических картин за всю историю новейшего русского кинопроката – одна (с натяжкой) штука. 

С фэнтези ситуация чуть получше: дилогия «Дозоров», «Тёмный мир» 2010 года, «Индиго» 2008 года, «Мы из будущего» с «Туманом». А вот окупившихся фильмов про будущее, вторгающееся в настоящее, – в виде открытий, пришельцев, технологий и проч. – нету. 

…Что тут стоит отметить. Вообще научно-фантастические фильмы в России – снимают. «Параграф 78» (2 шт), «Обитаемый остров» (2 шт), «Мишень», «На игре» (2 шт), «Чёрная молния», «Гадкие лебеди», «Новая Земля», «Зеркальные войны: отражение первое». У некоторых из них были даже вполне приличные бюджеты – по 7-8 млн в долларовом эквиваленте. Из них из всех очень условно окупилась «Чёрная Молния» – история про хорошего студента Диму, которому досталась по случаю старая летающая «Волга». То есть фильм бы даже нормально окупился, если бы в его раскрутку не было сгоряча вбухано столько же денег, сколько в съёмки. 

А остальное пролетело с более или менее диким треском. Если вам интересно, почему всё так – давайте об этом поговорим. 

У меня есть версия, уважаемые читатели. Штука вся в том, что отечественная фабрика грёз – не является фабрикой грёз. В том смысле, что российский кинопроизводящий класс – грезить боится, не умеет и не хочет. От слова совсем. 

В чём вся штука: российская якобы «фантастика» является на деле киношкой двух жанров, хорошо освоенных отечественными киноделами за последние 30 лет. Я имею в виду антисоветскую чернуху и бандитский сериал. 

Если попробовать вывести штампы российской кинофантастики – то получится следующее. 

Вариант 1, молодёжный. В центре повествования группа обычных московских студентов: компьютерный гений, каратист, спортсменка-экстремалка в милитарных штанах и гонщик-стритрейсер. Волей случая их привлекают к участию в эксперименте, в результате которого они обретают суперсилы – и начинают валить друг друга в интересах какого-то не то олигарха, не то силовика. 

Вариант 2, спецназовский. В центре повествования группа спецназовцев: компьютерный гений, каратист, спортсменка-снайперша с короткой стрижкой и ещё каратист. Волей случая им дают задание, в результате которого они начинают валить друг друга в интересах какого-то не то силовика, не то олигарха. 

Вариант 3, патриотический. В центре повествования один спецназовец. Волей случая ему достаётся задание по борьбе с каким-то не то силовиком, не то олигархом, укравшим передовую бомбу и желающим всё взорвать. 

Вариант 4, социально-философский. То есть снятый по Стругацким, или по мотивам Стругацких, или под влиянием Стругацких. В центре повествования стругацкое тоталитарное общество, где всё плохо и люди – звери. По ходу сюжета, однако, всё неожиданно меняется к худшему. 

Единственным – частичным – исключением из всего этого является собственно «Чёрная молния». Это, конечно, калька с западных «суперхиро муви» (а герой-одиночка – это не наше), но сам центральный персонаж хоть напоминает нормального человека, не являясь ни мажором, ни бандитом, ни суперкрутым мегаспецназовцем, ни компьютерным гением. 

А теперь о главном. Причина, по которой российские кинотворцы не хотят и не умеют мечтать, – та же, по которой они двадцать лет были не в состоянии снять ни одного человеческого фильма о Великой Отечественной войне. Про советскую армию не положено было снимать хорошо – и не снимали. Мечтать не положено – и не мечтают. У них поразительно убогая сюжетная вселенная. Выдерни из неё олигархов, Тоталитарную Власть и международных террористов – не останется зла. Выдерни столичных мажоров – не останется героев. А уж представить себе Родину в виде добра, ведущего справедливую войну или создающего колонию на Марсе, – они вообще не в состоянии. Они не чувствуют в этом ничего «стругацкого», то есть пессимистичного и про тоталитарность, то есть того, что вроде как положено. 

Отсюда сама собой следует хорошая новость. Раз уж государство сумело каким-то образом сломать 25-летнюю мощную традицию «чернухи про СССР», то оно справится и с внутренним цеховым запретом творцов на мечту. 

Если, конечно, оно не хочет, чтобы мы так и продолжали смотреть исключительно чужие грёзы.