Судьба играет человеком

Ее судьба удивительна. Со всеми своими счастливыми встречами и неожиданными поворотами она чем-то напоминает приключенческий роман. С детства Эмма мечтала стать артисткой. Восхищалась кумирами советской сцены Аллой Тарасовой, Татьяной Пельтцер, обожала оперу «Чио-Чио-Сан». На весь дом в ее родном городе Котовске (Тамбовская область) разносились арии: «Вот идет, идет мадам Батерфляй…». 

- У меня был молодой человек, которого я очень любила. И он меня очень любил. Если мы не виделись, у нас чуть температура не поднималась. Но я сказала тогда, что если предложат или театр, или он, то я выберу театр.

Юная Эмма поехала покорять Москву, но… провалившись в ГИТИС, поступила на библиотечный факультет. Судьба тут же не замедлила подарить счастливый поворот судьбы в виде случайной встречи в гостиничном холле, куда девушка пришла подзанять деньжат у работавшей там знакомой. 

- Смотрю, спускаются двое мужчин и смотрят на меня так особенно. Это я потом узнала, что один из них директор театра, а второй комик. Один и говорит другому: «Смотри, какая субреточка». А я не пойму, чем это они меня обозвали… и показать, что не знаешь ничего, тоже как-то неудобно. А они вдруг: «Не хотели бы вы у нас поработать?». Я просто онемела, а знакомая моя, недолго думая, выпалила: «Конечно, хочет!». 

Так молодая, мечтающая о блестящей карьере артистки Эмма Власова отправилась на свое первое прослушивание. А еще через пару месяцев получила приглашение приехать в Брест, где была зачислена статисткой в труппу ансамбля музыкальной комедии Белорусской государственной эстрады. Первую свою главную роль судьба подарила удивительно быстро – срочно потребовалась замена уходящей в декрет опытной артистке. Так Эмме выпало счастье в первый же год своей службы в театре сыграть Стасю в «Сильве» - об этом можно только мечтать! 

- Я постоянно пропадала за кулисами – наблюдала, училась у более опытных актеров, поэтому тексты все знала наизусть (даже мужские партии). Танцевать умела очень хорошо – за плечами была хореографическая студия. А вот как быть с пением? Ну, дома я, конечно, песни орала, но на публике-то никогда не пела… И тогда я решила, что спою так быстро, что никто не заметит, что не умею. Я так быстро спела, что оркестр остановился. И говорят: «Может, все-таки под музыку попробуешь?». В этот момент один из актеров даже спросил режиссера: «Ты чего ее такую зеленую выпускаешь-то?». А тот ответил: «Зато она молодая…». 

Юная красота, энергия, жажда учиться и творить, да еще и подарки судьбы – вещи в актерской карьере незаменимые. Но все же, та, первая в ее жизни роль без накладок не обошлась. Сейчас Эмма Митрофановна вспоминает об этом эпизоде со смехом, но тогда ей было совсем не до веселья, когда партнер, решив пошутить, вдруг сказал ей вполголоса посреди эпизода: «Надо же, сучка, будто сто лет играла». 

- Он-то думал, что сейчас пошутит и все, как это актеры часто делают, но я-то не ожидала совершенно. Только что беззаботно порхала по сцене, но после такой реплики у меня от ужаса глаза расширились, текст вышибло напрочь, зритель куда-то поплыл … Он и сам перепугался, начал подсказывать, ты, мол, хочешь что-то спросить про Сильву?». А у меня потом за кулисами случилась настоящая истерика. 

Судьба к молодой актрисе явно благоволила. Вспоминая сейчас сыгранные роли тех лет, Эмма Митрофановна уже не всегда может вспомнить название спектакля или даже имя персонажа. И тогда она начинает тихонько напевать мелодии полузабытых арий, которые всплывают будто сами собой откуда-то из прошлого... 

На самом деле ее, востребованную артистку оперетты, всегда  тянуло в драму, а вот мужа – известного музыканта и дирижера Александра Васильевича Мерцалова – в оперетту. Так и получалось, что работы в драматическом театре чередовались с чарующим своей беззаботностью миром оперетты. 

- Хоть и люблю больше драму, все же не понимаю отношения к оперетте как к легкому жанру. Да ты пойди, попробуй сделать этот легкий жанр! Я бы вовсе не сказала, что это так уж легко. Во-первых, точно так же, как в драме, образ нужно раскрыть и его нужно понять. Легкость здесь чисто внешняя, на самом деле это очень тяжело. Ты танцуешь – одно дыхание, поешь – другое дыхание, говоришь – третье дыхание. 

Очень любила я роль Любаши в «Севастопольском вальсе». Там сцена одна есть, когда я увидела своего возлюбленного, бегу к нему и тут же пою: «Аверин, мне кажется все это сон, но сердце твердит это он». И ведь нужно и спеть правильно, и дыхание правильное держать, и заложить нужный накал энергии, чтобы все поняли, что я его действительно очень сильно люблю. Вовсе это не просто. Однажды после спектакля ко мне подошла супружеская пара и говорят: «Спасибо, вы нам напомнили нашу историю…». 

Словно эхом из прошлого откликаются на эти воспоминания пожелтевшие вырезки из газет: «Любаша в исполнении артистки Э.Власовой привлекает зрителя своим обаянием, искренностью. Хорошо прозвучала ее ария «Мне солнце смеялось», необыкновенно радостный дуэт встречи с Авериным и взволнованная, полная драматизма песня "Девушки-бойцы, что с вами сталось”» (г.Рязань, 15 авг. 1970 г.). 

Интересных, даже звездных ролей у нее было предостаточно: и в оперетте, и в театре драматическом. Счастья актерского было хоть отбавляй, но…  обрести свой театр все же оказалось не так-то легко. Тринадцать лет продолжались бесконечные скитания. Белоруссия, Украина, Кемерово, Абхазия, Одесса, Калмыкия, Калуга – названия республик, городов, областей нашей необъятной родины мелькают в ее послужном списке как вагоны скорого поезда. Судьба все звала и звала куда-то вперед… Задерживаться надолго на одном месте не получалось: то театр расформируют, то ее, красавицу и  перспективную молодую артистку, переманят в другой город. 

Кстати, именно так, получив очередное лестное предложение, и попала Эмма Митрофановна в Озерск (в те годы он назывался еще Сороковкой). Работала она тогда в театре оперетты Свердловска-44 – ныне Новоуральский театр музыки, драмы и комедии. 

- Мы были на гастролях с опереттой в Каменске-Уральском. Туда же приехала Катерина Живицкая – администратор озерского театра (в то время он назывался Челябинский областной драматический). У них гастроли должны были начаться сразу после нас – глупость полнейшая! Драма после оперетты – это ж гарантированные ноль сборов. 

  Посмотрев гастрольные спектакли новоуральского театра, Живицкая опытным глазом администратора сразу отметила яркую артистку, и, когда приехал начальник, директор озерской драмы, посоветовала ему обратить на нее внимание. Директор театра, артист и режиссер, обаятельный мужчина со смеющимися глазами Эмме Власовой сразу понравился, и на его предложение поступить на работу в Челябинский областной театр драмы им.Горького молодая артистка, не задумываясь, ответила: «Да».  

Так, в 1970 году Эмма Митрофановна Власова оказалась в Сороковке. Знала ли она тогда, что останется навсегда в этом городе, который сразу понравился ей своей красотой, благоустроенностью и чистотой улиц? Предполагала ли, что судьба, столько лет швырявшая ее из одного конца страны в другой, вдруг остановит свой бег и скажет: «Стоп. Вот твой театр. Здесь тебе суждено остаться на ближайшие 45 лет!». На тот момент задумываться о таких вещах было просто некогда.  

- Как приехала сюда, сразу попала в работу, в спектакль «Заколдованный дом». Спектакль музыкальный – такой в этот момент театру был очень нужен. Дело в том, что только что расформировали оперетту, и зритель ходить в театр практически перестал. В зале сидело по несколько человек… Пустые залы меня поначалу ужаснули, но потом, к счастью, дело пошло на лад. Приехал новый главный режиссер Георгий Иванов, потом его сменил Борис Гутников, на постановки много режиссеров приезжало. Норма тогда была такая – 12 спектаклей в год. Да, в общем-то, мы и дома-то практически и не сидели – всего пару месяцев на стационаре, а так больше по гастролям мотались. Дотации из Москвы были хорошие. Мне по молодости это очень нравилось. Всю страну объездили, разве что на Дальнем Востоке только не были. 

Семидесятые годы оставили счастливые воспоминания. Расцвет актерской карьеры, внимание режиссеров, благосклонность публики и критиков. Сыграны лучшие драматические роли: Леди Фацбаттерс – «На полпути к вершине», кума во «Власти тьмы», мадам Гроу в спектакле «Три минуты Мартина Гроу». Отмечая как один из самых удачных в спектакле «Служебный роман» образ Ольги Рыжовой, критик Ю.Токарева в своей статье «История любви» пишет: «Э.Власова играет свою героиню экзальтированным человеком, сохраняющим в зрелые годы юношескую восторженную душу. Простодушно-доверчивая, она верит в искренность самохваловских ухаживаний, воспевая его многочисленные достоинства в своих письмах» («Вечерняя Уфа», 29 авг. 1973 г.). В списке любимейших ролей Эммы Власовой есть и роли характерные, (например, бандерша Анна Севостьянова в спектакле «Конец Хитрова рынка»), и сложные, глубокие образы женщин с непростой судьбой. 

- Очень я любила роль Катерины в спектакле «Долги наши». Судьба у нее была очень драматичная… Любила она когда-то молодого человека, он уехал на войну, даже не узнав, что у него будет дочь. И вот через 20 лет приезжает в этот город с женой и ребенком и даже не узнает Катерину. А та замужем за человеком, которого не любит. Сцена их встречи наедине, когда он все-таки ее узнал, была очень трогательной. Мне рассказывали потом, что в этот момент  люди в зале плакали…   

С любовью и благодарностью вспоминает Эмма Митрофановна дорогих ее сердцу партнеров: Бориса Конного, Евгения Саяпина, Тамару Болдыреву, Бориса и Людмилу Осиповых… Смеясь, рассказывает веселые истории из жизни театра тех лет. Вот, например, одна из них:

- Женя Саяпин был актером ярким, эмоциональным настолько, что иногда его просто заносило. Однажды в патетической сцене спектакля, когда на героев надели колодки и должны были вывести в степь на казнь, Саяпин вместо текста: «В четыре стороны пошлите конных!», глядя в упор на Борю Конного, в порыве чувств воскликнул: «В четыре стороны пошлите Конного!». А Боря щупленький такой был, мы смотрим, как его на четыре стороны посылают, да так и прыснули, а Саяпин вошел в раж и продолжает: «И по ху… им кара!» - это вместо «И по греху им кара!». Нина Ульянова стоит на переднем плане, губу прикусила, ноги скрестила, потому что от смеха уже по ляжкам течет, а Дима Попов, вдруг  напрочь забыв свой текст о сердце, превратившимся в камень, брякнул: «С горя сердце… завернули в газетку…». Какая газетка в XIII веке! Хохот на сцене стоял такой, что пришлось давать занавес. 

Эмма Митрофановна – счастливый человек. Сыграны все роли, о которых мечтала. Судьба одарила всем, о чем только могла мечтать актриса и красивая женщина. Разговариваешь с ней и будто энергией заряжаешься. Спрашиваю, в чем же секрет такого жизнелюбия, умения радоваться жизни, несмотря на преклонный возраст? 

- Ныть я не умею, вот в чем мой секрет. Не завидовать никому, радоваться удачам и своим, и чужим. Даже если проблемы или горе в семье (а бедствий действительно хватало: долго и тяжело умирал муж, сразу после его смерти раком заболела мама, трагически погиб брат), я и одевалась хорошо, и красилась, выглядела на все сто. Люди удивлялись: надо же у нее один умирает, другой болеет, а она никому не показывает. А по-другому я просто не умею. 

Люблю людей, но не меньше люблю и одиночество. Мне очень хорошо одной! Люблю вязать, смотреть научные передачи по телевизору. У меня всегда были очень хорошие друзья, на которых можно было положиться... Сейчас осталась только Нина Михайловна Лисенкова. Мы с ней знакомы с 1959 года. Вместе еще в Сталинской областной драме работали (Донбасс), а потом, когда я сюда приехала, и она здесь же оказалась. Снова сошлись пути! С тех пор не расстаемся. 

Живет в Эмме Митрофановне и мудрость сыгранных ею женщин на драматической сцене, и легкость беззаботной оперетты. Что-то рассказывает и тут же начинает напевать, шутит. Спрашиваю: «Вот вы до сих пор выходите на сцену – наверное, просто жить без театра не можете?». А она отмахивается и лукаво смеется: 

- Да вот еще, давно бы ушла! Денег не хватает, вот и работаю. Ремонт квартиры только что закончила, а тут новая беда – машина пострадала: лось из кустов неожиданно выскочил и кузов помял, теперь сорок тысяч должна. Какая ж пенсия? А еще ведь на «гробовые» накопить надо. Да еще кошки мои любимые всю зарплату «съедают». Раньше у меня их больше было: уличных двенадцать (10 лет их кормила) да домашних пятеро. Теперь только две остались, но все равно любимые… Нет, рано мне еще на пенсию!».