«Заветные сказки»: почему русские их рассказывали только взрослым

Устное народное творчество богато не только сказками для детей, но и необычными произведениями, предназначенными исключительно для взрослой аудитории. Одним из первых исследователей, обративших внимание на подобные произведения устного народного творчества, был известный ученый-фольклорист XIX века Александр Николаевич Афанасьев.

Что за прелесть эти сказки

Знаменитый сборник русских народных сказок Афанасьева впервые был опубликован в восьми выпусках с 1855 по 1863 годы. В него вошли исключительно приличные сказки, предназначенные в первую очередь для детей. Эти волшебные истории и сейчас учат малышей храбрости, стойкости, добросердечию, заботе о родных и близких.

Но наряду с такими милыми сказками А.Н. Афанасьев записал в разных регионах России и произведения другого рода. В них весело обыгрывались эротические темы с участием представителей всех слоев общества, содержались насмешки над служителями православной церкви, а иногда и сами попы высмеивались за развратные действия. Ученый-фольклорист понимал, что публикация столь неоднозначных сказок в России XIX века неизбежно вызовет скандал. Но, будучи настоящим исследователем, Александр Николаевич не мог оставить без внимания эту часть русского фольклора, пусть и такую пикантную.

В результате, эротические произведения устного творчества были впервые опубликованы в Женеве под заголовком «Народные русские сказки не для печати». Затем А.Н. Афанасьев доработал данный сборник, и в 1872 году (уже после смерти ученого) книга вышла под названием «Русские заветные сказки» все в той же Женеве. Причем, на обложке не было указано имя составителя, а содержалась ироничная надпись: «Валаам. Типарским художеством монашествующей братии. Год мракобесия». Как будто книгу, содержащую антиклерикальные и эротические тексты, написали и опубликовали сами священнослужители, что было явной насмешкой над ними.

В своем предисловии ко второму изданию сборника Александр Николаевич написал: «Эротическое содержание заветных русских сказок, не говоря ничего за или против нравственности русского народа, указывает просто только на ту сторону жизни, которая больше всего дает разгула юмору, сатире и иронии».

Смех над сакральным

Само слово «заветный» в знаменитом «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля имеет значение «завещанный; переданный или хранимый по завету, заповедный, зарочный [т. е. секретный], обетный; задушевный, тайный; свято хранимый». При этом Владимир Иванович сам называл заветными непристойные пословицы и поговорки. Видимо, автор словаря имел в виду их тайный, секретный характер, делающий такие прибаутки-шуточки недопустимыми для всеобщего употребления.

Доктор филологических наук, профессор Борис Андреевич Успенский написал научную работу «»Заветные сказки» А.Н.Афанасьева», которая опубликована в двухтомнике «Избранные труды» (том 2, Москва, 1994 год издания). Ученый отметил, что основную часть вышеупомянутого сборника составляют произведения эротического, непристойного содержания.

Наряду с эротическими, скабрезными сказками сборник А.Н. Афанасьева содержит произведения, в которых высмеиваются дворяне и священнослужители. Особенно много насмешек над попами.

Объединяет эти сказки природа их юмора. Это традиционный для языческой культуры смех над темами, которые имеют большое значение в жизни каждого человека и не подлежат широкому общественному обсуждению. Продолжение рода, потеря девственности, сексуальная страсть и плодовитость семьи имели такое же сакральное звучание для русских крестьян, как и сфера религиозных верований, обрядовой магии. А кто олицетворял собой православную церковь в сознании жителя деревни? Разумеется, попы и монахи, которые сами в быту не всегда соответствовали высоким идеалам нравственности. Вот и стали мишенью для народного юмора.

Символический блуд

А.Н. Афанасьев и другие фольклористы стремились защитить русских крестьян, сочинявших и рассказывавших друг другу подобные сказки, от возможных нападок со стороны рафинированных «святош» и салонных поборников нравственности.

По мнению Александра Николаевича, заветные сказки вовсе не свидетельствуют о грубом цинизме и сексуальной распущенности жителей русских деревень. Напротив, любое осуждение народного юмора является «… не только несправедливостью, но и выражением полнейшего невежества, которое по большей части, кстати сказать, составляет одно из неотъемлемых свойств кричащей pruderie [то есть, ханжеской стыдливости, перевод с французского]».

Большинство фольклористов и филологов считают, что заветные сказки представляют собой отголоски древних языческих верований, отражая не реальный, а символический блуд. Так, во время некоторых исконных русских праздников для приближения весны или увеличения будущего урожая было принято устраивать игрища, гулянья с участием ряженых. Такое народное подобие карнавала, как отметил в своей работе Б.А. Успенский, характеризовалось анти-поведением, ведь в потустороннем мире, согласно языческим верованиям предков, все происходит наоборот.

А значит, во время святочных, масленичных гуляний или в Купальскую ночь символическое отображение блуда в шутках, прибаутках, частушках и сказках имело позитивный характер. Все это вкупе с маскарадным анти-поведением должно было принести людям процветание и плодовитость.

Отмечая древнюю символическую образность русских заветных сказок, ученые уверены в их происхождении из языческих верований. Например, во время похоронного обряда, когда покойник еще находится в доме, у многих славянских народов принято шутить, в том числе и весьма скабрезно, прямо над трупом. Считается, что подобное поведение (обратное показной скорби) облегчает путь умершего в иной мир и защищает живых от энергии смерти.

Половое воспитание

Заветные сказки имели и вполне конкретную цель. Во время святочных игрищ взрослый мужчина мог рассказывать их закомплексованным юношам для сексуального просвещения молодежи, чтобы в такой ироничной форме дать будущим женихам хотя бы приблизительное представление о физической стороне любви. То же самое могло происходить и среди представительниц прекрасного пола — с целью полового воспитания будущих невест.

Например, заветная сказка часто описывает секс и его последствия в форме загадки или различных метафор из жизни животных и растений. Ведь в русском фольклоре фаллос часто отождествляется с гороховым стеблем, а выражение «покушать горошка» означает беременность.

Речь может, к примеру, идти о глаголе «дать» в значении «отдаться мужчине» или о глаголе «решетить» – в данном контексте «продырявливать, лишать невинности».

Порочное бесстыдство

Впрочем, далеко не все исследователи считают заветные сказки полезными для воспитания юношей и девушек. Например, два доктора психологических наук Валерия Мухина и Андрей Хвостов совместно написали статью «Отчуждение от себя: блуд, опустошающий нравственное чувство», которая была опубликована в журнале «Развитие личности» (№ 2 за 2010 год). В ней авторы высказали мнение, что подобные скабрезные, эротические произведения устного народного творчества противопоставляют сексуальную распущенность и другие пороки таким ценностям, как христианская нравственность и добродетель.

При этом ученые предупреждают своих читателей об опасности подобной литературы, советуя молодым людям делать собственный выбор между пороком и добродетелью осознанно, несмотря на то, что в некоторых произведениях содержится явный призыв к эротическим наслаждениям.

У других народов

Многие ученые отмечали явные аналогии между русскими заветными сказками и произведениями скабрезного, эротического содержания, встречающимися в иностранной литературе.

Сам А.Н. Афанасьев в предисловии к своему сборнику написал, что «… другие народы обладают огромным количеством произведений, в которых народный ум, так же мало стесняясь выражениями и картинами, пометил юмором, зацепил сатирой и выставил резко на посмеяние разные стороны жизни».

Французы, немцы, испанцы и представители других западноевропейских народов, например, сочиняли новеллы, баллады и рассказы неприличного содержания, участниками которых были простолюдины, крестьянки, дворяне, монахи и монахини, подмастерья и т.п. Итальянский писатель Джованни Боккаччо тоже почерпнул многие свои сюжеты из эротических историй, распространенных в народной среде.

На фоне некоторых таких новелл русские заветные сказки не кажутся чем-то особенно неприличным. А что касается сходства отдельных сюжетов, то оно вполне объяснимо общностью человеческой натуры – в любой стране есть неверные жены или мужья-развратники, похотливые священники, коварные блудницы и т.п.