Странное это место. Притягивающее. И в то же время не оставляющее некой целостности впечатлений. Воспоминания о нем разбиваются на какие-то фрагменты, разваливаются на куски, даже не всегда друг с другом связанные.
Это Аркаим. Место нашей древней прародины и одновременно типичный современный базар-вокзал, где высокое сочетается с прагматичным и даже местами примитивным. Место духовной святости и откровенного шарлатанства. Место, где можно приобщиться к Вечному и где можно отовариться сувенирами, шмотками, затариться поделками и подделками. Место, где есть Бог и где махровым цветом цветет неоязычество.
Таков он, нынешний Аркаим. Нет, таковы, скорее всего, мы, и древний город, имеющий ныне статус историко-культурного заповедника, тут совершенно не при чем.
Живая степь
По мере продвижения к югу пейзаж за окнами постепенно менялся. Леса и лесостепи уступали потихоньку свое место степи. И вот, после села с говорящим названием Степное, началась собственно степь. Фактически другая страна. И эта степь жила какой-то своей, неведомой пока мне, новичку, жизнью. Странное чувство испытываешь в это время – будто ты передвигаешься не только в пространстве, но и во времени. В подсознании рождаются странные ассоциации. Будто жил ты здесь когда-то, тысячи лет назад, будто это и есть твоя прародина. Память об этом сохранялась где-то там далеко, на генетическом уровне, и вот сейчас, наконец, проснулась. Лучше всего передают это настроение стихи Николая Гумилева.
Мне чудится (и это не обман):
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… Я веяньем заразы
Через века дошедшей, обуян.
Это чувство передалось, видимо, от поэта его сыну – гениальному историку Льву Гумилеву. Теперь гораздо легче понять его фундаментальные труды, посвященные многовековому сосуществованию и взаимопроникновению Руси и Великой Степи. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Итак, степь. Она живая. Проселочную дорогу средь бела дня перебегают суслики и сурки, перед бампером машины метров сто бежит стайка перепелок, пока одна самая сообразительная птица не догадается перелететь на обочину, куда незамедлительно перебирается и вся ватага. В небе кружат то ли соколы, то ли беркуты, видел даже, как одна из этих гордых птиц возвращалась с охоты, зажав в лапах того, кто перебегал нам дорогу. Когда едешь на машине по степи, то ли большие кузнечики, то ли маленькая саранча запрыгивают на ветровое стекло и сидят там, прижатые потоком встречного воздуха. Ночью в лагере студентов-археологов буквально в двух метрах от костра в кусте подаст голос какая-то птица и замолкнет после того, как на куст направят свет фонаря. Все шуршит, шевелится, кажется, это дышит сама степь.
Она живая.
Страна городов
Итак, Аркаим. «Страна городов», древняя прародина ариев, индоевропейцев – то есть нас с вами. Не собираюсь здесь читать краткий курс истории, ибо научно-популярной литературы и сайтов про Аркаим сейчас огромное количество, и всякий желающий без труда может утолить свою жажду познаний. Речь идет о впечатлениях, поскольку это лишь путевые заметки.
Скажу честно – в первый час-полтора пребывания еще не на территории древнего города, а возле него, наблюдая людской муравейник, обилие ларьков и магазинчиков, автор этих строк испытал разочарование. Слишком контрастировало все увиденное с ожидаемым. Больше всего околозаповедный «шанхайчик» напоминал сельскую ярмарку, где торговали всем, что хоть как-то относится к Аркаиму, а также тем, что к нему не относится никоим боком. Сувениры, амулеты, обереги, картины, иконы, посуда, книги и открытки уходили «влет» за приличные деньги. (На обратном пути на рынке в Южноуральске мы увидели кое-что из «аркаимского ассортимента» по цене в два с лишним раза дешевле.) Что поделаешь – рынок есть рынок, и если «пипл», в смысле туристы, готовы «хавать» не торгуясь, то так оно и будет.
Туристов было много, расселялись они в гостевых домиках и гостевых же вагончиках. Больше всего запомнились байкеры из Казани, приехавшие на фестиваль на навороченных байках, одетые в черную кожу с надписью на спине «KAZAN». Повсюду царило броуновское движение, оформлявшееся ближе к подножию горы Шаманки в двустороннее, тянувшееся на вершину и, соответственно, обратно вниз. По вершине горы, кажется, днем и ночью ходили люди - босиком, по выложенной там спирали. Не спрашивайте, зачем они это делают – просто так надо. И будет тебе счастье. Поверье такое существует, иначе зачем ты вообще сюда приехал?
Больше всего поражает именно это: обилие легенд, поверий и примет, сложившихся уже в некий псевдорелигиозный культ. По сути, мы имеем дело с неоязычеством. Странно, как за три десятка лет, прошедших со времени открытия Аркаима, успел образоваться такой клубок мифологии, замешанный отчасти на легкомысленности и наивной вере в чудо, отчасти на махровом суеверии, незнании истории и основ религии. Древние жители Аркаима, наверное, были бы крайне удивлены, узнав, что спустя четыре тысячи лет их далекие потомки переименуют находящуюся близ их города Галочью сопку в Гору Любви и устроят на нее паломничество в час восхода солнца, искренне веря, что это способствует преодолению проблем с деторождением.
Возле Аркаима можно увидеть довольно странных людей, считающих себя последователями всевозможных культов, получающих энергию непосредственно от солнца или камней или просто от купания в энергетических потоках. Им хорошо от этого, и слава Богу.
Но это были лишь первые впечатления, которые уходят на задний план, как только ты входишь на территорию собственно древнего поселения. Постепенно проникаясь атмосферой Аркаима и настраиваясь на его волну. Опять же хочу сразу сказать, что любителям древних руин делать тут нечего. За исключением нескольких фрагментов реконструированной крепостной стены-частокола и рва перед ней вы ничего не увидите, кроме степи. Аркаим внизу, у вас под ногами. Раскопки здесь закончены, так что и спуститься вниз на несколько метров и вглубь на несколько тысячелетий вы также не сможете. Просто надо ходить, смотреть и всматриваться, слушать и вслушиваться. Но не в слова экскурсовода – они только сбивают с мысли. Вслушиваться в живую историю, частью которой вы сейчас сами являетесь, вслушиваться в степь, в конечном итоге, в самого себя. Это нетрудно сделать.
Неподалеку от городища расположен исторический парк. По сути, это новодел, реконструкция древних памятников, но с использованием действительных артефактов. Наряду с имитацией древних курганов, могильников и стен в парке установлены подлинные «каменные бабы», сделанные руками древних умельцев. Самая древняя – седьмого века до нашей эры, принадлежащая культуре саков. Самая «новая» - золотоордынского периода, тринадцатого века. Много времени и сил в создание исторического парка вложил историк и археолог Илья Любчанский, долгое время руководивший раскопками вблизи Аркаима. Он и провел для нас экскурсию по рукотворному парку.
Впечатления
Наш визит в Аркаим завершен. Обратный путь прошел в попытках осмыслить и «разложить по полочкам» все увиденное. Попытка не удалась, равно как не удается она и до сей поры. Слишком яркая и мозаичная картина встает в памяти, никак ее не классифицировать, не определить и не наклеить музейный ярлык. После возвращения из Аркаима автору этих строк понадобилось дня три, дабы прийти в обычное рабочее состояние: слишком уж мелкими и несерьезными казались все прочие дела, столь мало значили они по сравнению с Вечностью. С той Вечностью, с которой довелось соприкоснуться среди выжженных степей Южного Урала. С тех пор я вожу с собой в машине камень с горы Шаманка. Выходит, я тоже немного язычник.
Нет, положительно, Аркаим – место загадочное и притягивающее к себе. Нет сомнения, что я снова туда вернусь. На прародину.
Всеволод Елагин
Печать