«Это имитация допроса»

В Советском районном суде Челябинска сегодня, 20 июня, прошло знаковое заседание по процессу бывшего вице-губернатора области Николая Сандакова — откладывавшийся многократно допрос старшего следователя четвертого следственного управления по особо важным делам ГСУ СК России Игоря Бедерина. Именно этот следователь вел дело Сандакова о хищении путем обмана денег бывшего главы администрации Озерска Евгения Тарасова. 

Полноценным допросом происходившее назвать было сложно: на видеоконференцсвязь с Ленинским судом Екатеринбурга, куда приехал свидетель Игорь Бедерин, отвели всего час. Причина ограничения времени выглядела не слишком убедительно: якобы именно этот зал в Екатеринбурге потребуется для видеоконференцсвязи (ВКС) в рамках иного процесса. Лично явиться в Челябинск Бедерин в силу разных причин до сих пор не смог, и даже судья Советского райсуда Челябинска Александр Зимин признал, что это и в будущем, очевидно, маловероятно, так что придется довольствоваться имеющимся. 

Адвокат Сандакова Сергей Колосовский, узнавший о том, что сегодня будет допрошен Бедерин, ровно за 50 минут до начала процесса, заявил, что возражает против ВКС. Кроме того, по мнению защитника, даже сам факт того, что по ходатайствам защиты Бедерин ранее неоднократно находил причины для отказа от поездки в Челябинск, а по просьбе гособвинения сразу согласился ответить на вопросы, выглядит как минимум странно.

«Это будет имитация допроса… Мы не сможем показать ему все документы, — указал Сергей Колосовский. — По нашему мнению, Бедерин намеренно создал условия для допроса посредством ВКС».

Слово первым взял адвокат и с ходу задал одиозному следователю вопрос о том, почему он отказывается лично приехать в Челябинск и когда все-таки сможет это сделать. Но внятного ответа участники процесса не получили. Бедерин начал говорить, что убывает в другой регион в командировку, а когда вернется — не скажет, так как сторон по делу Сандакова это не касается. 

«Уважаемый защитник, это вопросы личной и служебной необходимости…» — пояснил Бедерин.

Но когда тот же вопрос задал не адвокат, а судья, все же ответил, что вернется в субботу, но может уехать снова.

Далее защита перешла к сути допроса, сделав акцент всего лишь на одном дне предварительного расследования — 20 февраля 2015 года. Сергей Колосовский перечислил массу процессуальных документов, в том числе постановлений о назначении экспертиз, протоколов допроса свидетеля в Озерске, протоколов расшифровки, полученной аудиозаписи переговоров и много другого. Все эти следственные действия за подписью Бедерина были проведены за один день. Молниеносная скорость, учитывая, что мероприятия проводились в разных городах. При этом Игорь Бедерин признал: если в документе стоит его подпись, значит, следственное действие проводил он сам лично, правда, оговорился, что, например, отнести запрос в суд мог кто-то другой. Но вопросы о скорости ничуть не смутили свидетеля.

«Я не пойму, почему вас смущает оперативность, — заявил Игорь Бедерин. — Такая скорость ведь идет на благо вашему клиенту — чтобы быстрее во всем разобраться. Непонятно, почему вы пытаетесь поставить это в упрек следствию».

«Но ведь из этого ответа следует лишь то, что в администрацию Озерска в период с 15 по 28 февраля не поступал запрос на въезд Бедерина в Озерск», — отметил Александр Зимин.

«…Я понял, о чем вы, я еще в ходе работы по этому делу, когда человек по факту был в Озерске, но запроса на въезд не было, выяснил, что существует как минимум три способа въезда, — ответил Игорь Бедерин. — Запрос в администрацию, запрос через ФСБ и третий — по линии ФСБ чиновники и другие должностные лица проезжают по заранее составленным спискам… Я заезжал через КПП. Устно через оперативное сопровождение уголовного дела (УФСБ) давал распоряжения организовать нам въезд».

Сергей Колосовский указал на другую интересную деталь, касающуюся 20 февраля 2015 года. Как следует из материалов дела, вечером в тот день Бедерин направил запрос на проведение одной из экспертиз, и уже буквально через полчаса эксперт начал работать по этому запросу. При этом, как отметил адвокат, 20 февраля 2015 года — это была пятница, и вряд ли экспертизу начали вечером того дня. 

Следователь Бедерин не смог объяснить данную ситуацию, лишь предположил, что возможно в заключении эксперта закралась техническая ошибка по дате и времени начала экспертизы. Однако в материалах уголовного дела никаких указаний на ошибку нет. 

Далее не более пяти минут заняли вопросы прокурора. Екатерина Голубенкова спросила, оказывал ли Бедерин когда-либо давление на Сандакова и его семью. Тот парировал: «Ни в коем случае нет, тем более на вице-губернатора… это невозможно…»

«А на бывшего еще как», — про себя ответил подсудимый Николай Сандаков.

«Была ли у вас договоренность с адвокатом Лаврентьевым о том, что он убедит Сандакова дать нужные показания?» — спросила прокурор.

«Нет, ни в коем случае. Лаврентьев — грамотный и неудобный адвокат, который, напротив, своими запросами создавал определенные затруднения», — заявил Бедерин.

Тут некое возмущение высказала сторона защиты, попытавшаяся вывести следователя на ответ о том, почему с адвоката Сергея Лаврентьева без проблем взяли подписку о неразглашении, а Колосовский по закону делать это отказался. Но из-за ограниченности во времени развить эту тему не успели.

Последним свои пять копеек успел вставить Сандаков, указавший на то, что не давлением ли на его родных можно назвать запрос Бедерина руководителю его супруги Ирины на ее работе.

«Это называется сбор характеризующего материала о личности подозреваемого», — ответил следователь.

«Но какое отношение работа моей жены имеет к моей личности?» — сказал Сандаков.

«Если положительный ответ будет дан, я его доставлю любыми способами, уж поверьте», — заключил защитник.

«Я считаю, что вы немного драматизируете, хотя я вас понимаю. Постараемся принять меры, чтобы он к нам приехал, но это очень маловероятно», — резюмировал судья Александр Зимин.

Напомним, что в Челябинске это второе дело адвоката Сергея Колосовского, где следователем выступал Игорь Бедерин. Первое — процесс челябинских оперативников уголовного розыска — закончился фактически полным оправданием последних. Причем от претензий к силовикам в конце судебного следствия отказалась прокуратура.