«Он был удобным и выгодным агентом»

В Советском районном суде Челябинска в среду, 16 мая, продолжился допрос Николая Сандакова — бывшего вице-губернатора, обвиняемого во взятке в виде охраны своего дома от директора ЧОП «Питон» Игоря Калугина, мошенничестве с деньгами ранее судимого экс-главы Озерска Евгения Тарасова и подстрекательстве ко взлому электронной почты оппонентов тогдашнего губернатора Михаила Юревича. Сегодня свои вопросы начала задавать гособвинитель Екатерина Голубенкова, с места в карьер стартовав с выяснения личных взаимоотношений Сандакова и Калугина. И не прогадала. Сандаков был эмоционален, но в некоторых местах не мог донести до участников процесса смысл своих действий, совершенных в то время. Настолько, что в конце первой части живой интерес к дискуссии прокурора и подсудимого проявил судья Александр Зимин, задав свои уточняющие вопросы с примерами.

Начало допроса прошло спокойно и даже вяло. Николай Сандаков рассказал, что знал Игоря Калугина как старшего охранника из свиты Михаила Юревича примерно с 2011 года. Друг с другом их специально никто не знакомил.

— Калугина никто не представлял, он сам примелькался. Но то, что он был охранником, было заметно с самого начала, так как он почти всегда был рядом с губернатором. А вот как формально он назывался, я не знаю, все его деловые реинкарнации, в том числе изменения юридического статуса, я узнал только при ознакомлении с материалами своего уголовного дела… Мы общались на уровне дежурных фраз. Возможно, что в поездках общались более плотно. Так, в Сатке однажды погрузчик перекрыл дорогу губернаторскому кортежу, тогда я подошёл к охране и сказал, что так быть не должно, — начал отвечать Николай Сандаков.

— В 2013 году, как вы уже рассказали в суде ранее, появилась угроза вашей безопасности, к кому вы тогда обратились? — спросила Екатерина Голубенкова.

 — К губернатору. Он сказал что-то вроде: то ли скажи Калугину, то ли я скажу Калугину. Я не исключаю, что он сам мог передать ему (Калугину) поручение.

— Каким образом, если только в январе 2014 года он узнал от вас фамилии Калугина и Горохова?

— Он знал их (этих людей) и раньше, но не понимал их функционала. И говоря, что узнал их фамилии в 2014 году, имел в виду их статус. Сам Калугин в суде говорил, что с середины 2010 года был рядом с Юревичем. До конца 2013 года проблемы с охраной не было, поэтому Юревич не знал деталей. Он как работал? Когда возникала проблема, он (Юревич) в неё погружался, до этого у него была позиция: к черту частности. Он даже имен всех своих министров не знал. А вот когда что-то случалось, тогда знал, кто и за что отвечает и кто что подписал.

— То есть ему было без разницы, какая фирма его охраняла?

— Да, скорее всего.

— Почему вы решили обсуждать вопрос вашей безопасности именно с Калугиным?

— Потому что мне об этом сказал губернатор. Он мог то же самое сказать о любом другом человеке, если бы вопрос не был связан с охраной…. 

— Все это время, пока вас оберегали, вы оплачивали труд охранников?

— Там есть история этих взаимоотношений, когда я покупал им билеты, оплачивал гостиницы, суточные. Но я использовал их в своих частных целях…

— А в структуре охраны для вас главным был Москалюк (Александр Москалюк, помощник Юревича, — прим. ред.)?

— Нет, но я понимал, что в 2011 году он отвечал за это. Но для меня не было значения, кем он был формально, а также я не знал, какое отношение он имел к этим охранным компаниям официально. Я никогда этого не знал до того, как ознакомился с материалами своего дела. Тогда узнал, что он был совладельцем.

— После ареста Москалюка к кому функции обеспечения охраны перешли?

— Я не знаю, но уже в процессе ознакомления с материалами дела я так понял, что Калугин себя считал таким человеком. Я думаю, что и сам губернатор не знал, кто обеспечивает. Он не вникал в детали. Для него проблема охраны возникла, только когда появился запрос депутата Красова (о завышенной стоимости личной охраны главы региона, — прим. ред.).

— Но ведь в конце 2012 года, то есть годом ранее, в СМИ обсуждалась такая же проблема с охраной? И стоимость была снижена до 14 млн рублей.

— Не было такого скандала, это были несравнимые по степени накала информационные кампании, Аристов (Александр Аристов — совладелец ЧЭМК и «Арианта», прим. ред.) не вкладывал тогда миллионы в медийную повестку, не было запроса Красова. Я не помню такой скандал в 2012 году, а снижение могло возникнуть не из-за этого!

— Но мы обсуждали это — что поэтому снизили цену! Об этом Калугин говорил в суде.

— Ни Горохов, ни Калугин не могут быть специалистами в области информационных кампаний. Они говорили то, что им сказали говорить оперативные сотрудники УФСБ. Я отвечу так: я не помню о волне 2012 года, почему было принято решение о снижении контрактов, мне неизвестно. 

— Охарактеризуйте стиль вашего общения с охраной, в том числе с Калугиным.

— Это был обычный уважительный стиль людей, работающих в одном поле безотносительно полномочий и статуса… Я никогда Калугина не унижал, не оскорблял. Более того, большинство моих сотрудников называли меня на ты, это была парадигма. Калугин обращался по имени-отчеству. Расскажу историю. Кажется, зимой 2013 года к нам в Челябинскую области ехал замполпреда УрФО, не помню его фамилию, и было сказано, что он задержится дольше официального визита. Мне было губернатором поручено обеспечить досуг. Я позвонил управляющей «Кисегача», подумали, она сказала, что перезвонит. И вдруг мне перезванивает Калугин и говорит, что он всеми снегоходами занимается. Я думаю, что просто он выслужиться хотел не передо мной, а перед замом полпреда. У меня это вызвало диссонанс: при чём тут снегоходы и охрана. 

— И о чем вы договорились?

— Ни о чем, он сказал, что кучу народа согнал, но, когда мы приехали, он там точно был один, вытаскивал сам эти снегоходы. 

— Но мы вроде ранее обсуждали не эту историю, а как вы с Буйновским (Сергей Буйновский, бывший вице-губернатор, — прим. ред.) на «Гранит» ездили? Помните разговор (данные ПТП, — прим. ред.) от 19 июля 2013 года, где вы говорите: «Игорь, привет, мы же завтра с Буйновским на „Гранит“ поедем…»

— Да, значит, я знал, что он уже за это отвечает. И разговаривал с ним как с обычным техническим специалистом. Тут (в зале суда — прим. ред.) СМИ, поэтому тем более объясню: у нас есть резиденции «Лес-1», «Лес-2» и есть «Гранит» на озере Кисегач. Это спецобьект, предусмотренный для проживания должностных лиц администрации губернатора и приема гостей. Нельзя было туда поехать, не согласовав с губернатором, точнее, в то время с Уфимцевым (в то время вице-губернатор Александр Уфимцев — прим. ред.), а он уже с Юревичем. Но Юревич обычно отвечал: что хотите, то и делайте. 

— А зачем 6 января 2014 года вы вызывали Калугина в «Шафран»?

— Я не помню, зачем я вызывал его в «Шафран». Но никаких денег я ему ни там, ни где-либо не предлагал и не давал за охрану дома, как бы это ни пытались интерпретировать.

— Вот еще… разговор ваш с Калугиным, он говорит: «Да, Дмитрич». Это нормально, по- вашему?

— Я был корректный и демократичный, со мной могли так разговаривать.

— 19 сентября 2013 года разговор идёт про Олега Бондаря: стреляли и так далее. Давайте тогда об этой истории с вашим другим Бондарем поговорим.

— Он мне приятель, у меня первая мысль, которая возникла, — что его хотят убить. Как я уже узнал потом, он был дилером ФСБ — человеком, уполномоченным от ОЭБ (отдел экономической безопасности) вести неофициальные переговоры с бизнесом. И вот тогда оказалось, что он вроде бы какую-то сумму денег не довез от кого-то, но в него стреляли из двустволки, ранили в ногу, а потом представили все как ревность. Потом он 30 операций в Израиле перенес, но ногу ему так и не спасли. Мы проводили очень много времени вместе, он хорошо пел в караоке, я также этим увлекаюсь. Когда я узнал, что его хотели убить, то совершенно нормально, что я обратился к человеку (Калугину), которого считал специалистом в области охраны, за помощью.

— Ваш эмоциональный напор впечатляет. Но давайте по факту. Вы Калугину сказали (как следует и ПТП): «У тебя есть бойцы в строю? Отправь туда». Это было указание, а не просьба! 

— Давайте вы будете потом оценку давать. По-вашему, это указание, а может быть, это не так. Вы задали вопрос, пусть человек на него ответит, — остановил прокурора судья Александр Зимин.

— Вы понимаете, в каком я был состоянии, понимая, что человека хотели убить. Вот у вас, Екатерина Васильевна, когда-то кого-то пытались убить? Я параллельно общался с Сергеем Вайнштейном, у которого была личная охрана, на эту же тему. По отношению к Калугину это была категоричная просьба, а не приказ. 

— А почему вы звонили Вайнштейну?

— Потому что у него была личная охрана, я был с ним знаком и просил помочь.

— Кого вы подразумеваете под бойцами? Почему вы обращаетесь именно к Калугину, — не унималась прокурор.

— Потому что он эксперт! Что в этом такого?

— Почему вы не позвонили своим охранникам?

— Можно сказать, что они пехота, а я звонил полковнику, который понимает, что делать. Нужно было оперативно решить задачу. Человека привезли в больницу. А я читал много книг и знаю, что, когда человека привозят в больницу, затем туда приходят люди и добивают его. Поэтому проблему надо было решать здесь и сейчас.

— Хорошо, когда встал вопрос об охране вашего дома — до переезда или после? Почему вам ваши же охранники посоветовали позвонить Калугину?

— Вопрос об охране дома встал в первую нашу ночь в нем. Я тогда ничьих уставов и документов не видел. Возможно, Ларькин сказал, что «у нас будет дорого», и посоветовал позвонить Калугину. Если смысл моего разговора с Калугиным передать, то он был таков: «Найди мне, пожалуйста, недорогую фирму». Он затем обозначил, что нашёл фирму, все проверенные, хорошие ребята, которые до этого дом Москалюка охраняли, о чем я не знал. Я сказал, что это должно быть недорого с максимальной скидкой. Поэтому я к нему и обратился, так как он понимает ситуацию на рынке. Более того, судя по ПТП и по его показаниям, Калугин вообще от меня скрывал в течение полугода, что это его фирма.

— Это ваш вывод. Почему так быстро организовалась охрана? 

 — Быстро и удивительно было бы, это если бы я пришёл с просьбой, а она уже была исполнена. А когда проходит день или полдня — это нормально. Задачу решили оперативно, привезли какого-то деда, где они его взяли, я не знаю. В чем вы меня упрекаете? У меня семья, много детей. Для любого человека это нормальное поведение — быстро обезопасить семью.

— Для вас-то да, нормальное, но почему Калугин так быстро отреагировал?

— Давайте судебный эксперимент проведем, вы дадите мне интернет и телефон, и я за 40 минут найду охранника. Я попросил Калугина подобрать охранников, он подобрал. Понимая сейчас развитие событий, эта история была бы невозможна. 

— Судя по разговорам, вы также попросили Калугина подобрать охранников, которые могли бы общаться с детьми. Почему он это должен был делать, почему вы сами не могли?

— Потому что он специалист, мог подобрать, протестировать, а я в этом не понимаю ничего. Условно говоря, если вы мне сейчас скажете: зачем вам Колосовский, у вас же есть юридическое образование, вы сами можете себя защищать. Калугин не должен был этим заниматься, это была просьба. Но Калугин, до того, как меня следователь Волков привез в следственное управление, для меня был лучшим специалистом. Есть Калугин, потом долго никого нет, а потом есть СОБР.

— Но почему, если Калугин нашел вам фирму, вы продолжили решать все через него?

 — Потому что он задал такой формат работы. Я прекрасно понимал, что он какую-то комиссию оставлял себе, и я к этому нормально относился. Вот, например, нужна вам листовка, а у меня есть типография. Во эти услуги будут стоит 100 рублей, из них 20 рублей — моя комиссия.

— Мы все здесь с высшим образованием и понимаем, о чем вы говорите. Но непонятно, почему вы всегда решали только через Калугина.

— Я уточню. Калугин в этих отношениях кем был, по вашему мнению? — вмешался Александр Зимин.

— Специалистом-экспертом. 

— То есть вы к нему обращались как к риелтору, грубо говоря. Но зачем в таком случае платить ему, если можно платить напрямую компании, которую он вам подобрал? — снова спросил судья.

— У него есть коммуникации, он знает реально цену, что можно и где снижать, в том числе и в финансовом плане, он выгодный агент. Вот сейчас вы придете с улицы в типографию, с вас потребуют 100 рублей, а я с вас возьму 50. 

— Но тогда тоже можно к мальчику, которые тут в суде сидят на входе, обратиться и сказать: найди мне адвоката, этот мальчик тоже всех тут знает. Но зачем мне платить этому мальчику уже после того, как он нашел мне адвоката. Зачем вам платить деньги Калугину, чтобы он еще оставлял комиссию себе… — пытался понять суть судья

— Потому что он выгодный агент. Он позиционировал себя как лучший эксперт, такой формат работы мне был выгоден и удобен. 

— Хорошо, на этом закроем этот вопрос. 

Допрос Николая Сандакова продолжился после обеда и, вероятно, займет еще несколько дней. 

Фото: Наиль Фаттахов