Россия пугает, но жаждет понимания

Большинство наших сограждан рады тому, что мир трепещет перед их страной, — и одновременно жалеют, что к ней относятся необъективно.

Часто говорят, что потрясший человечество посткрымский образ нашей державы — главная опора популярности нынешнего российского режима. Ведь на внутреннем фронте — в экономике или в народном благосостоянии — никаких триумфов за последние годы он предъявить не смог.

Этот тезис верен только наполовину. Когда смотришь на посвященные «образу страны» опросы, из года в год проводимые фондом «Общественное мнение», то видишь, что казенная пропаганда неумышленно внедрила в головы людей весьма опасное противоречие.

Таковы плоды телевизионных наставлений наших политиков и геополитиков. Что кругом одни злодеи. Что друзей нет и быть не может. Что единственные союзники — армия и флот. И, естественно, что раз боятся — значит уважают.

Кстати, об уважении. Три четверти опрошенных считают, что Россию в мире уважают (в 2012-м эта доля была ниже — 61%), и 71% — что влияние России в мире сейчас растет (рискнувших сказать ФОМу, что оно уменьшается, всего 4%). До Крыма пропорция была куда скромнее: 48% к 7%.

На первый взгляд, налицо полная гармония. Больше страха — больше уважения. Мир трепещет — и правильно делает. И то, что, по мнению большинства респондентов (50%), к России относятся «плохо» (за то, что «хорошо», проголосовали 39%), лишь подтверждает главный посыл пропаганды: пусть, мол, ненавидят — главное, чтобы боялись.

Лет шесть назад расклад предполагаемых мировых симпатий и антипатий был прямо противоположным, но тогда ведь Россия и страха вызывала поменьше. Вроде бы, пока все логично.

В чем же россияне обнаруживают сейчас какую-то вселенскую предвзятость? В том, что человечество побаивается и недолюбливает тех, кто его пугает, да еще и делает это с удовольствием? Вряд ли наши сограждане настолько наивны, чтобы считать этот страх признаком необъективного отношения.

Но, может быть, окружающий мир не замечает или злостно преуменьшает какие-то другие наши достижения?

Ничего подобного. ФОМ задал своим собеседникам целую серию вопросов о богатстве, высокоразвитости, уровне свободы и прочих параметрах нашей страны. Причем каждый в двух параллельных вариантах. Допустим, считаете ли вы сами Россию богатой страной, и верите ли, что ее видит таковой внешний мир?

Результаты просто чудесны. Большинство собеседников ФОМа заверили опросную службу, что считают Россию богатой, передовой и свободной державой. Не спрашивайте, почему они это сказали — потому, что действительно так думают, или потому, что умные. Главное, что, по их предположениям, остальное человечество рассуждает аналогичным образом.

Скажем, сами они в соотношении 63% к 27% сообщают, что считают нашу державу высокоразвитой и передовой. Но и внешний мир, по мнению 60% опрошенных (против 26%), с этим якобы полностью согласен.

И так по всем пунктам. Ни малейших признаков необъективности. Человечество, по словам наших респондентов, оценивает внутренние российские достижения так же высоко, как и они сами. Вот если бы иностранцев заподозрили в том, что они считают Россию страной бедной, отсталой и несвободной, это выдало бы их с головой как людей необъективных. Но их в этом, оказывается, вовсе и не подозревают.

Что же тогда наши сограждане имеют в виду, когда упрекают внешний мир в предвзятости и непонимании?

Секрет легко раскрыть. Покорно повторяя казенные заклинания о том, как хорошо и приятно внушать страх, россияне предпочли бы, чтобы к их стране относились не только с опаской, но и с пониманием.

Это желание сквозит в ответах на так называемый открытый вопрос о том, улучшается или ухудшается сейчас отношение к России в мире. Сообщив, что отношение скорее ухудшается (35% к 32%; шестью годами раньше расклад был принципиально иной: 7% к 32%), респонденты должны были самостоятельно расшифровать свои оценки.

И оказалось, что одна половина из них дает более или менее «телевизионные» ответы, ссылаясь как на причину ухудшения отношений на исконную ненависть Запада или зависть чужеземцев к российскому процветанию, а другая рассуждает о реалиях — о вмешательстве в чужие дела, борьбе с Украиной и т. п.

Восхищение ежедневно выпекаемыми пропагандой мировыми триумфами и культом пренебрежения к другим странам вовсе не господствует в умах безраздельно. Оно уживается с усталостью от вражды и никогда не исчезавшим желанием, чтобы державные действия вызывали во внешнем мире позитивный отклик (он же — «объективное отношение»), а не просто страх и злобу.

Это противоречие неустранимо и обязательно сработает. Возможно, даже раньше, чем принято думать.

Сергей Шелин