Первая противовоздушная: как в русской армии появились зенитки

18 марта 1915 года был сформирован первенец российской ПВО — Отдельная автомобильная батарея для стрельбы по воздушному флоту

Словосочетание «зенитная артиллерия» кажется нам сегодня настолько устоявшимся, что неспециалисту нетрудно и ошибиться, полагая, что этот вид пушек существует уже далеко не первое столетие. Между тем российские зенитки лишь в прошлом году отметили свой столетний юбилей. Это неудивительно, если учесть, что и первый самолет — то есть первая мишень для этого вида артиллерии — поднялся в воздух лишь 17 декабря 1903 года. А первая в России специализированная зенитная часть появилась на свет 18 (5 по старому стилю) марта 1915 года. Ею стала Отдельная автомобильная батарея для стрельбы по воздушному флоту, на вооружении которой стояли четыре зенитки образца 1914 года, установленные на шасси грузовиков «Руссо-Балт».

Несмотря на то что первые самолеты начали робкие полеты лишь в самом начале ХХ века, развитие авиации пошло настолько быстрыми темпами, что к началу Первой мировой войны она прочно вошла в состав вооруженных сил всех крупнейших воюющих держав. И первое место среди них принадлежало России: она имела в строю 263 самолета, в том числе 4 уникальных многомоторных дальних бомбардировщика «Илья Муромец», и оставила позади всех союзников и противников. Имея такой крупный воздушный флот, Российская империя отдавала себе отчет, что на всякое оружие найдется свой щит — и вела его разработку.

Русские военные были хорошо осведомлены о том, что за рубежом ведутся работы над противоаэропланной артиллерией. Наибольших успехов в этой области к 1910 году достигли немцы и французы, сумевшие адаптировать стоящие на вооружении пушки среднего калибра — 47 мм и 72 мм — для стрельбы по воздушным целям. Известно было в России и о том, что зенитную артиллерию с первых дней стремятся сделать максимально мобильной, для чего размещают орудия на автомобильном шасси, причем стараются бронировать машины, чтобы обезопасить личный состав.

Такой подход был совершенно логичным, и неудивительно, что в России пошли по тому же пути. Собственно, зенитной артиллерией в нашей стране занялись еще в 1901 году, когда капитан Михаил Розенберг представил проект своей 57-миллиметровой противоаэростатной пушки. Его отвергли, поскольку еще в 1890 году на испытаниях был получен опыт использования штатной полевой 76-миллиметровой пушки по воздушным целям — и опыт этот признали удачным. Но по мере развития самолетостроения становилось очевидно, что скорость аэропланов будет намного больше скорости аэростатов и дирижаблей, а значит, полевым пушкам, пусть и со специально обученными расчетами, с ними не справиться. И потому в 1908 году инициативная группа офицеров — слушателей и преподавателей Офицерской артиллерийской школы в Царском Селе — приступила к разработке собственно зенитного орудия.

Душой и центром этой группы стал штабс-капитан Владимир Тарновский — выпускник Михайловского артиллерийского училища, годом ранее ставший слушателем царскосельской артшколы. В 1909 году он, уже успевший проявить себя как грамотный инженер-рационализатор, закончил обучение в школе и остался в ней уже в качестве преподавателя. И, не отрываясь от обучения новых слушателей, вовсю работал над созданием первой русской зенитки. За основу для этого орудия взяли легкую 76,2 мм полевую пушку образца 1902 года, которую надлежало оснастить новым полуавтоматическим затвором и независимой линией прицеливания, а также станком, позволяющим поднимать ствол практически вертикально. Основные работы по новой пушке велись на «Путиловских заводах» под руководством инженера Франца Лендера, а Офицерская школа активно участвовала в разработке.

Поскольку создание нового типа орудий требовало и новой теории стрельбы, и новых станков, и новых элементов конструкции, работа над ним растянулась на несколько лет. Но это позволило штабс-капитану Тарновскому попутно освоить и идею размещения зениток на подвижном шасси. В 1912 году в третьем номере журнала, издававшегося в Офицерской артиллерийской школе, он опубликовал технический проект такого типа зенитного орудия, а затем обратился со своим предложением напрямую в «Общество Путиловских заводов», прося поддержать его техническими и технологическими знаниями. В 1913 году проект первой в России зенитной пушки, причем сразу с возможностью ее установки на стационарной позиции, а также на подвижной автомобильной или железнодорожной платформе, был одобрен Главным артиллерийским управлением. В июне 1914-го Путиловские заводы получили заказ на первые 12 орудий, которые официально назывались «трехдюймовая противоаэростатная пушка обр. 1914 г. Путиловского завода на автомобильной установке», а в обиходе — «пушка Тарновского-Лендера образца 1914 года», и в августе уже началась их сборка.

Пока рабочие-путиловцы собирали первые зенитки, а «Русско-Балтийский вагонный завод» — автомобили, на которых их предстояло установить, на фронт отправили другие батареи, предназначенные для борьбы с аэропланами. Их вооружили малоприспособленными для зенитной стрельбы 75-миллиметровыми морскими и 76-миллиметровыми полевыми пушками — по четыре в каждой батарее. Всего таких батарей в Кронштадте сформировали три и отправили их в Варшаву, на защиту Варшавской крепости.

Тем временем работа над первыми зенитками Тарновского-Лендера подходила к концу. Первые четыре орудия собрали в конце 1914 года и установили на пятитонных автомобилях «Руссо-Балт Т 40/65», которым на Путиловских заводах частично бронировали кузов и кабину. Но еще до конца этих работ, 18 (5) октября 1914 года Военный совет при военном министре утвердил штат Отдельной автомобильной батареи для стрельбы по воздушному флоту и определил «сформировать (по упомянутому штату и расчету числа чинов батареи военного времени) одну автомобильную батарею и содержать ее на все время настоящей войны». Совершенно естественным образом первым командиром первой специализированной зенитной части в России был назначен человек, приложивший максимум усилий для ее появления: штабс-капитан Владимир Тарновский. Это решение в министерстве обосновали необходимостью «дальнейшего усовершенствования системы на основании боевого опыта».

19 марта 1915 года, в разгар боевых действий, штабс-капитан Тарновский отрапортовал о том, что батарею можно считать сформированной: «5-го сего Марта в батарею прибыли с Путиловского завода 4 установленные на автомобили орудия для стрельбы по воздушному флоту. Орудия эти уже испытаны на главном артиллерийском полигоне стрельбою и испытания прошли хорошо. Донося о сем, прошу об отдании в приказ по школе и для донесения в Главное управление Генерального штаба, что:

1. батарею следует считать сформированной 5-го сего марта;
2. посадка на железную дорогу для выступления на театр военных действий может быть совершена 10-го сего марта;
3. что для погрузки батареи потребуется подвижной состав, состоящий: из одного классного вагона I или II класса, двух теплушек по числу 78 нижних чинов, 12 платформ по числу 12 автомобилей и одного крытого товарного вагона для мотоциклетов и клади, всего 16 вагонов и платформ.

Состав эшелона: 3 офицера, 1 классный чин, 78 нижних чинов, 12 автомобилей и 4 мотоциклета».

Нужно уточнить, что, помимо четырех собственно артиллерийских автомобилей, на которых были установлены зенитки Тарновского-Лендера, в распоряжении батареи поступали четыре частично бронированных автомобиля — зарядных ящика, роль которых играли трехтонные грузовики «Руссо-Балт М 24/40», а также три легковых автомобиля для офицеров и команды связи и кухня-цейхгауз на автомобильном шасси. Четыре же мотоцикла предназначались для разведчиков.

В таком составе первая в России Отдельная автомобильная батареи для стрельбы по воздушному флоту 2 апреля (20 марта) 1915 года убыла на Северо-Западный фронт. Свою первую победу она одержала 12 июня (30 мая) 1915 года в районе польского города Пултуск, когда ей удалось шрапнельным снарядом подбить немецкий аэроплан, упавший позади русских позиций. А общий боевой счет батареи, которая 4 ноября (22 октября) 1915 года получила новое название — 1-я отдельная автомобильная батареи для стрельбы по воздушному флоту (в связи с тем, что тем же приказом начштаба главнокомандующего № 172 была сформирована вторая подобная батарея; а всего в годы Первой мировой войны созданы и воевали девять зенитных автобатарей), достиг десятка вражеских самолетов, и это только те, о падении которых были получены достоверные данные.

Сергей Антонов Печать